К счастью, в данном случае содержание желудка не имело отношения к определению времени убийства – об этом у них уже имелась достаточно точная информация. Правда, Китс все равно должен был послать в лабораторию небольшие количества пищи, а также глазной жидкости для того, чтобы выяснить, какие препараты жертва могла принимать за несколько часов до смерти.
В любом случае, где бы Диана ни была прошлой ночью, главной ее целью была не еда.
– Недавняя сексуальная активность? – спросила Стоун.
– Неочевидна, – ответил Китс, подходя к подносу, стоящему в ногах каталки. – Вот что, как мне кажется, может вас заинтересовать.
Ким косо взглянула на поднос и лежащий на нем прозрачный пакетик и нахмурилась.
– Вы посмотрите повнимательнее. Он там, – добавил патологоанатом.
Детектив взяла пакетик в руки и поднесла к свету.
В нем лежал один волос.
В этот момент Доусон тоже подошел к ней и посмотрел на волос. Инспектор не знала, ожидал ли он, что она начнет успокаивать его, как расстроенного ребенка. Если да, то он знает ее гораздо хуже, чем следовало бы, подумалось ей.
– Фолликул?[31] – с надеждой спросила Стоун Китса.
Тот кивнул.
Значит, они смогут получить ДНК. Сами волосы его не содержали, но часто использовались полицией при расследовании случаев употребления наркотиков. Волос выступал в роли этакого тайного дневника, с помощью которого было выведено на чистую воду немало людей, клявшихся в том, что они «в завязке».
– И где вы его нашли? – задала инспектор новый вопрос.
– На кардигане, – ответил Китс.
Ким почувствовала волнение. Волос принадлежал человеку, который находился очень близко к жертве. Теперь им оставалось только найти подозреваемого.
– Еще что-то? – поинтересовалась детектив.
Патологоанатом покачал головой.
– Все довольно очевидно. Рана от одного ножевого удара, размеры которой будут указаны в отчете. – Китс помолчал, глядя поверх очков. – Так что, инспектор, дело кажется слишком простым для детектива вашего калибра.
Прежде чем уйти, Ким посмотрела на него. По собственному опыту она знала, что таких дел не бывает.
– И последнее, инспектор, – добавил эксперт. – На теле нет никаких признаков нерешительных действий.
У двери Ким приостановилась. Обычно такие признаки – в виде ран – появляются, когда убийца собирается с духом, чтобы нанести смертельный удар.
А это значит, что убийца совсем не нервничал.
Глава 18
Алекс аккуратно поставила поильник на край тумбочки и сжала два пакетика с солью в руке.
Лампы погасли.
Кэсси отложила роман Софи Кинселлы[32] и легла на спину. Так как в камере не было ни одного окна, выходящего на улицу, она погрузилась в непроглядную темноту. Но Торн наизусть выучила все движения своей соседки. Вот сейчас она пялится в потолок, ожидая, пока ее веки не отяжелеют и еще один день не завершится.
– Знаешь, Алекс, чем ближе какое-то событие, тем медленнее течет время, – пробормотала Кэсси.
– Я понимаю, о чем ты, – согласилась с ней ее соседка, мечтая лишь о том, чтобы эта тупая корова заснула. Сегодня наступила решающая ночь.
– То есть я знаю, что меня выпустят через несколько дней, но каждый час теперь тянется, как неделя.
Доктор улыбнулась в темноте. Человек с совестью почувствовал бы приступ вины от того, что должно было произойти, но ее это не касалось. Ей повезло родиться без подобной обузы.
– Странно, но в этом месте со мной произошли именно те изменения, которые были мне необходимы, – продолжала Кэсси. – Мне двадцать пять лет, и впереди у меня целая жизнь. Я очистилась от наркотиков и теперь могу вернуться домой и, наконец, заняться воспитанием своих детей.
– М-м-м-м, – промычала Алекс. Конечно, можешь. Она надорвала оба пакетика и высыпала их содержимое в воду.
– Прости, я не хотела, – сказала Кэсси.
– Всё в порядке, – ответила Торн. – Я рада, что у тебя есть дети, к которым ты можешь вернуться. – Тут она посмотрела туда, где, как знала Алекс, на стене висела единственная фотография. Ей не нужен был свет, чтобы вспомнить, что с фото на нее смотрят симпатичный мужчина и двое светловолосых мальчиков. Она прекрасно помнила их черты.
– А ты ведь никогда о них не говоришь, правда? – все не умолкала женщина на соседней койке.
Нет, Алекс никогда не говорила о своем муже и двух сыновьях. Достаточно было того, что сама фотография работала на нее. Прекрасное фото ее семьи, которая четыре года назад погибла в автомобильной катастрофе. Эта история была печальна до невероятности. Особенно пикантным было то, что они возвращались домой после того, как купили Александре громадный букет на День матери[33]. Цветы из букета потом покрывали тела ее двух мертвых сыновей, и это добавляло в трагедию еще больше поэтики и эмоций. Как и медальон с их переплетенными инициалами, который нашли в кармане ее мужа.
32
Софи Кинселла (наст. Маделин Уикем, урожд. Маделин Таунли, р. 1969) – популярная британская писательница; наибольшей популярностью пользуются ее романы в стиле чиклит (чтиво для цыпочек).