Облизав пересохшие губы, Люк открыл глаза, заскользив взглядом по светлым стенам, почувствовал, как кто-то сжимает его руку.
— Он очнулся… — Анна вскочила, склонившись над ним, — Люк! Ты меня слышишь?
— Люк! — Кит подскочил к кровати, положив руку ему на плечо, — Живой?
— Воды дай, и поесть не мешало бы, — Люк перевел взгляд на Анну, — Ты пришла, а я ведь верил.
— Они отпустят тебя. Но ты должен после выздоровления покинуть страну. Это одно из условий.
— А второе?
Кит принес воды, бережно приподнял друга, дав ему сделать несколько глотков.
— Второе, она останется здесь. Иначе ты сядешь, — Закончил за Анну, Кит.
— Хрен им, — Люк попытался сесть, но жесткая рука друга придержала его, — Кит, убери руку.
— Люк, прошу тебя… — Анна коснулась пальцами его изуродованного лица, — Делай то, что они говорят. Потом можно все решить.
— Серьезно? Они хоть знают, сколько у меня денег, связей? Это здесь я никто, но если вернусь.
— Закрой рот, — Прорычал Кит, — Тебе восстанавливаться несколько месяцев. Давай без гонора.
— Выйди, я хочу поговорить с Анной.
Кит кивнул, и покинул палату.
— Люк, я…
— Есть третье условие, так?
— Да, есть. Но я не стала говорить Киту.
— Правильно сделала. Он обещал всех убить, так?
— Так, — Анна слегка улыбнулась.
— Никого бы он без моего позволения не убил, Люк с трудом выдавил улыбку, — И какое последнее условие? Я должен исчезнуть? Забыть о тебе? А иначе меня убьют?
— Что-то в этом роде. Ты не знаешь моего отца, Юрия, Руслана. Они хотят крови.
— Плевать, пусть будет так. Решать тебе. Если хочешь, я исчезну. Но, ты здесь, и не потому что я в таком состоянии. Анна, никто и никогда не слышал от меня подобных слов. Ты первая женщина, которой я их скажу.
Люк присел, поморщившись от острого приступа боли.
— Не, надо, не говори, — Анна сжала его руку, уже заранее зная, что он скажет.
— Нет, я скажу…
— Все! Посещение окончено!
В палату вошел охранник.
— Да что такое? — Люк хмыкнул, — Нам дадут поговорить?
— Пока, я приду завтра, хорошо?
Люк кивнул, проводив Анну взглядом, сполз на подушку. Никто не в силах заставить его отказаться от этой девушки. Он вернется домой только с ней.
****
Прошла неделя
Анна, взбив локоны, окинула себя придирчивым взглядом, затем посмотрела на Лару в ожидании ее реакции.
Сестра не одобряла ее связь с Люком, но не ей было решать.
Родители с нее глаз не спускали, как впрочем, и с Анны, но если первая покорно слушала, вторая наконец проявила характер.
— Ты уже не боишься его? — Поинтересовалась Лара, не скрывая своей неприязни.
— Нет, не боюсь. Он любит меня, я знаю. Да он плохой, не надо мне повторять это снова и снова.
— Анна, я хочу тебе счастья, но не с ним.
— Все!
Анна схватила пальто, сумочку и выскочила из комнаты.
Пробежав мимо родителей, которые сидели в гостиной, покинула квартиру. Они знали, куда она едет, и почему.
Спустя час, она вошла в палату Люка.
Он сидел за столом, листая страницы на ноутбуке, увидев ее, тут же вскочил, закрыв крышку.
— Привет, — Анна сняла пальто, повесив его на вешалку, повернулась к Люку.
Он поправлялся в ускоренном темпе. Синяки почти сошли, остались только ссадины, и рассечения. Но выглядел уже лучше.
— Ты специально меня дразнишь?
Анна в недоумении уставилась на него. Она надела самое скромное платье, никаких вульгарных вырезов, все достойно.
— Почему?
— Ты выглядишь просто изумительно… — Люк приблизился к ней, обвив рукой за талию, — Можно?
Анна, молча, кивнула.
Очевидно, он уже окончательно оправился, если начал говорить о ее внешнем виде. Несколько дней назад он вообще не обращал на это никакого внимания.
Но он обращал. Люк видел все что нужно. Он опасался ее спугнуть, хотел дать время, а после действовать.
— Когда ты уезжаешь? — Анна подняла голову, взглянув ему в глаза.
— Через несколько дней. Что ты решила?
— В твой мир? Ты же знаешь…
— Ты никакого отношения не имеешь к нему! Анна! Я тебе говорил, по-другому я не умею. Все бросить? Уехать? Куда? Чем я займусь? Мне уже сорок три года, я по уши погряз в том мире. Я откажусь от борделей…
— Люк! — Анна резко оборвала его, — Я не хочу сейчас говорить о борделях. На мне нет трусиков.
Мужчина захлопал глазами, и когда до него, наконец — дошло, не раздумывая, впился в ее губы жадным поцелуем.