Хэльвард перетянул меня на себя так, что я оказалась сидящей на нем в позе наездницы. Ловкие пальцы проникли под мои трусики, а потом и окунулись во влагу.
Я застонала, не сумев сдержать эмоции. Мои руки зарылись в короткие волосы на затылке Хэла. Язык обжигал терпкий и горячий аромат крови. А хриплый голос проник в сознание:
— Тише, девочка! — говорил он, едва слышно посмеиваясь, — Немного позже ты получишь больше. А пока — хватит.
Я с трудом разжала челюсть. Каждый глоток крови приносил истинное удовольствие. И я, чтобы не упустит ни капли, заскользила языком по ранкам, которые сама же и нанесла.
— Да-а-а… — выдохнул Хэл.
Его ловкие пальцы проникали в меня, растягивали, ласкали изнутри. А я поняла, что двигаюсь навстречу каждому откровенному касанию. И, кажется, готова умереть, если он перестанет творить откровенное бесстыдство.
— Хэл! — выдохнула я, когда терпеть уже не осталось сил, и каждое прикосновение ловких пальцев могло быть последним, спровоцировавшим дикий взрыв.
Хэл не стал издеваться, злорадствовать, приказывать. Просто дернул мое тело вверх, а потом осторожно опустил вниз.
Я вскрикнула, цепляясь пальцами за широкие плечи, крепкую шею, зарываясь в волосы. Напряженная плоть Хэла разрывала меня на части, но дарила такое наслаждение, которое я еще не испытывала. Во время прошлой близости я не ощущала этого мужчину так остро. Сейчас он словно стал ближе. Я чувствовала его силу и мощь и каждую клеточку его огромного тела.
Мужские бедра взлетали вверх, и я с готовностью и протяжными стонами встречала его напряженную, огромную плоть. Каждое погружение заставляло трепетать. А обжигающие руки, скользящие по моему телу, окончательно лишали рассудка.
— Ты моя! — рычал Хэл, вонзаясь все глубже.
Я не возражала. Сейчас я, действительно, принадлежала ему. До самой крошечной молекулы. До последнего спазма, пронзившего тело.
Обессиленным трупиком рухнула на крепкую мужскую грудь. Хэльвард тут же обхватил меня за плечи, накрыл затылок широкой ладонью.
Его дыхание, как и мое, было надсадным, рваным. А сердце колотилось неистово и невероятно громко. Под моим ухом.
И я прикрыла глаза, вслушиваясь в этот звук.
12
Как долго мы просидели вот так, я не знаю. Но очнулась я, когда Хэл принялся поправлять на моем теле тот кусок тряпки, что по недоразумению звалось платьем.
— Я убью каждого, кто коснется тебя, — прошептал Хэл.
И это не было угрозой. Скорее констатацией факта. Убьет.
— Пойду, переоденусь, — пробормотала я.
— И обуйся, — потребовал Хэл.
— И обуюсь, — согласилась я.
Нужно бы встать, но сил не было. Однако в то же время, каждая моя клеточка наполнялась энергией и адреналином. Странное сочетание.
— И сожги это тряпье, — не унимался Хэл.
— Вот уж нет! — возразила я. — Хорошее платье. Буду надевать по праздникам. Только для самых близких.
— Снежана! — практически в лицо рявкнул Хэльвард, а я поморщилась.
Ну, зачем же так орать? Я ведь здесь сижу, рядом, в каких-то жалких десяти сантиметрах от его лица.
— Боги, какой же ты нудный! — вздохнула я, наконец, сползая с колен моего вампира.
Хэльвард промолчал. Тяжелым взглядом проследил за моими движениями, пока я пыталась поправить платье на своих бедрах и натянуть его максимально ниже, но и так, чтобы грудь не выскочила. Получалось скверно.
Хэл поднялся на ноги, рывком стащил с себя рубашку и, не обращая внимания на мое возмущение, натянул ее на меня.
Рубашка оказалась огромной. Она скрывала куда больше, чем мое мини-платье. И я хотела уже пройтись колкостями по одежде вампира, но осеклась. Взгляд застыл на множественных порезах на теле Хэльварда. Словно тысячи острых кинжалов воткнулись в его кожу. Раны затянулись, но порезы были свежими. И я была уверена, что час назад их не было.
Мои руки дрожали, когда я коснулась одной из ран. Прикусила губу, стараясь сдержать непрошенные слезы.
— Пустяки, — отмахнулся Хэльвард.
— Это все он? Древний? Ты ведь неуязвим! Почему остались шрамы? — произнесла на одном выдохе.
— Одевайся, Снежа, — настойчиво приказал Хэл, а потом усмехнулся: — Мне еще с твоим братом говорить. Принесли же его блохастые черти в самый неподходящий момент!
От приказного тона мне вмиг расхотелось плакать. Я расправила плечи, вздернула подбородок и пошлепала босыми ногами к дверям.
Уже в коридоре я наткнулась на Хэльгу. Она смотрела на меня все тем же убийственным взглядом, который обещал мне, если не быструю и скорую кончину, то незабываемые и фееричные пытки.