Выбрать главу

Вся эта динамика власти между сверхъестественными существами и людьми несправедлива. Независимо от того, насколько мы умны или насколько развиты наши технологии, они всегда будут сильнее.

Глупая генетическая мутация.

— Люди такие эмоциональные. — говорит пикси.

Я смотрю на нее через плечо. Конечно, она надела пурпурное платье, и оно ей очень идет. Фейри и суперы отличаются друг от друга. Суперы — это высшие люди, тогда как фейри — представители совершенно другого мира. Отсюда яркие волосы и розовая кожа.

Почему он не мог выбрать кого-то более уродливого?

Кого-то не фейри?

Кевин одобрительно хмыкает.

Гребаные оборотни.

Взяв с тумбочки книгу, которую я читала, я бью его ею по лицу.

— Я покажу тебе эмоциональность, гребаное животное.

Прежде чем я успеваю сделать еще один замах, он успевает частично обернуться и прижать меня к полу. Его грудь вздымается, а глаза светятся ярче.

Мой позвоночник напрягается, и я опускаю взгляд, подчиняясь ему, прежде чем его волк решит откусить мне голову.

— Невероятно. — его насмешка ерошит мои волосы. Он отталкивается от пола и встает одним быстрым движением.

— Убирайся. — я закрываю глаза, ожидая, когда они уйдут.

Когда входная дверь закрывается, я издаю стон раздражения. Надо было его кастрировать.

Перекатившись на бок, я спихиваю с себя красный плед и поправляю волосы, потому что теперь они превратились в спутанный беспорядок. Я иду на кухню, чтобы взять свой телефон, все время думая, не сяду ли я в тюрьму за то, что подожгла свою кровать. Мобильное устройство одиноко лежит на островке. Мешочка, с которым я вернулась домой, больше нет.

Ублюдок забрал еду.

По моей щеке скатывается слеза.

Мне очень хотелось эту оранжевую курицу.

На несколько секунд в трубке раздается звонок, а затем знакомый голос приветствует меня.

— Лекси.

Моя лучшая подруга с шипением втягивает воздух, услышав мой подавленный голос.

— Что сделал этот сукин сын-перевертыш?

— Великолепную пикси. — я смотрю на стену, пока говорю, чувствуя себя отстраненной от всего.

К черту его.

Мы с Кевином встречались последние два года. Я любила его. Я доверяла ему. Трудно смириться с тем, что я чувствую полнейшее предательство. Как долго он с ней трахался?

Неделю?

Месяц?

Дольше?

— Я приду. Прими душ и оденься.

— Нет, Лекс. — говорю я, хныча в трубку. Неужели она не может позволить мне погрязнуть в своих страданиях?

— Серьезно, женщина. Не заставляй меня давать тебе пощечину. Я слышу, как ты замыкаешься в своей оболочке. Встань, прими душ, надень что-нибудь сексуальное.

Я вздыхаю.

— Пожалуйста, скажи, что там будет текила.

Может, выпивка и не избавит от боли насовсем, но, по крайней мере, станет неплохим пластырем на ночь.

— Только лучшее для тебя, бу.

Я хихикаю.

— Ладно.

После самого горячего душа, на который способен мой водонагреватель, я обматываю полотенце вокруг волос. Стоя голая перед гардеробом, роясь в одежде. В какой клуб мы пойдем, зависит от настроения Лекси. Большинство моих нарядов для выхода в свет — скромные. По сравнению с тем, что носят суперы, моя одежда откровенно консервативна.

Входная дверь со щелчком открывается, а я продолжаю искать что-нибудь, что Лекси одобрила бы. Лекси и сексуальность идут рука об руку. Но не потому, что слова рифмуются. Лекси — обладательница длинных волос медового цвета. Ее кожа идеально бронзовая, а брови просто восхитительны. Вдобавок ко всему ее губы мягкие, полные и идеального светло-розового цвета.

С тех пор как моя подруга достигла совершеннолетия, у мужчин слабеют коленки при виде нее.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не рассматриваешь всерьез зеленый.

Я поворачиваюсь, ухмыляясь отвращению на ее лице.

— Я вижу, ты впустила сама себя.

Она взмахивает рукой, и ключ, который я ей дала, сверкает в воздухе.

— Разве не в этом был смысл?

Я фыркнула.

— Не совсем. — ключ нужен для экстренных случаев или когда я уезжаю за город с Кевином. Вместо этого Лекси использует его как открытое приглашение приходить, когда ей, черт возьми, заблагорассудится. Я не возражаю: Лекси — моя семья. Я снова встаю лицом к гардеробу, не обращая внимания на то, что она стоит и смотрит на мою голую задницу, пока я выбираю наряд.