— Оставь нас.
Блейз рычит и встает, поправляя рубашку.
— Ты мертв, Маттео.
Смех Маттео сардонический и оскорбительный.
— Я бы хотел посмотреть, как ты попытаешься, щенок.
Бросив на меня последний полный ненависти взгляд, Блейз и его люди вылетают из комнаты, дверь с грохотом ударяется о стену, заставляя ее сотрясаться от удара.
— Как вам феттучини?
Кольт, Грейсон и Маттео смотрят на меня так, словно я сошла с ума. Смело с их стороны предполагать, что раньше у меня все было в порядке. Я не позволю угрозам расправы и рычащим волкам помешать мне поесть здесь.
Я также заказываю хлебные палочки. Они все могут поцеловать меня в задницу.
Грейсон
Если раньше я не был уверен в своем влечении к Деми, то теперь этот факт высечен на камне. У нее не было никаких проблем с тем, чтобы воткнуть нож в лицо Блейза. Ее глаза горели чистой яростью и решимостью.
Ее временной суперсилы благодаря крови Маттео могло хватить на несколько ударов, но с таким древним супером, как Блейз, она бы ни за что не выиграла бой. Маттео говорит, что когда ей исполнится двадцать пять, она будет достаточно сильна, чтобы справиться с вампиром. Мы не узнаем ее полную мощь, пока она не обретет свою силу.
Ее день рождения через две недели. Я не уверен, что она помнит об этом, как и о значении своего четвертьвекового дня рождения.
Она потягивает вино и хлопает ресницами, когда замечает, что я на нее смотрю. Мы все снова заняли свои места и заказали еду.
— Кажется, я помню, как ты обещал показать мне, как правильно пользоваться ножом… Я бы сказала, что сегодняшние события подчеркивают мою потребность в надлежащем обучении защите от вас, животных.
Кольт надулся.
— Мы не животные.
Она вздергивает бровь.
— Продолжай говорить себе это, зайчик. — ее глубокий карий взгляд снова находит мой. — Когда мы начнем?
Я смотрю на Маттео, надеясь получить хоть какой-то намек на то, как действовать дальше. Поцелуи Деми нарушили его планы держать ее при себе, так что сейчас мы находимся на неизведанной территории.
Вечно проницательная Деми бросает хмурый взгляд на моего босса и брата этой ночи.
— Ты не можешь приказать им игнорировать меня.
Зловещая улыбка прорезает его лицо.
— О?
— Если ты будешь скрывать их от меня, я не выполню нашу сделку. Ты не получишь свой третий укус.
Маттео взбалтывает свой кровавый коктейль и делает глоток.
— Что, скажи на милость, заставляет тебя думать, что ты сможешь помешать мне это сделать?
Мы с Кольтом обмениваемся обеспокоенными взглядами. Эмоции Маттео были переменчивы, когда дело касалось нашей маленькой Охотницы. Я не могу понять, злится он или забавляется ее требованиями. Тот Маттео, которого я знаю, вырвал бы ей горло.
— Потому что, дорогой, несмотря на этот колючий фасад, ты хочешь, чтобы я была счастлива.
Все следы юмора и злобы исчезают с лица Маттео. Его глаза закрываются, и остается лишь оболочка человека, оцепеневшая от мира и слов Деметрии. Она задела за живое, вытащила карту, к которой он не был готов. Она знает себе цену, а это опасно для такой женщины, как она.
Деми чувствует перемену в его настроении. Она бросает взгляд на Кольта, нахмурив брови. Ублюдок ободряюще кивает и подмигивает ей.
Я чуть не поперхнулся своим напитком. Кольт, бессердечный мудак, подмигнул нашей девочке. Кажется, у меня начинается сердечный приступ.
Нет, это просто взрыв смеха, который пытается вырваться из моей груди. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки и отвожу взгляд от них.
Мы — жалкая кучка вампиров, сохнущих по женщине, которая нас презирает. Но ее ненависть так приятна. Мы такие же дерьмовые, как и она, и хотим того, кто был рожден, чтобы убивать таких, как мы. Влюбленность расцвела, когда она пригрозила зарезать меня, и переросла в одержимость, чем дольше она здесь находится.
Мне нужны ее угрозы.
Ее нож у моего горла.
Я хочу ее ярости.
Ее влажная киска, обхватывающая мой член, когда я вхожу в нее во время злобного траха.
Мой член твердеет в штанах. Кольт и Маттео сузили глаза, глядя на меня. Ничто не проходит мимо этих двоих.
Затем Деми произносит эти четыре слова, от которых мы все трое задыхаемся.
— Я покончу с собой.
— Нет, черт возьми, не покончишь. — рычит Кольт, отодвигая свой стул и наклоняясь над ней.
— О, детка, я и не знала, что тебе не все равно.
Ее сарказм в этот момент скорее раздражает, чем умиляет.
— Зачем тебе угрожать подобной вещью. — спрашиваю я, кладя свою руку поверх ее на стол.