Не сегодня, Сатана.
Прищурив взгляд, я подхожу к нему.
— Какого черта ты хочешь? — Мне бы хотелось иметь свой нож.
Его плечи напрягаются, а мышцы челюсти дергаются. Сделав глубокий вдох, он говорит:
— Я пришел поговорить.
— Где пикси?
— Да ладно, Деми, не веди себя так.
По моему телу прокатилась волна гнева. Не будь такой? Он шутит?
— Позволь мне прояснить одну вещь. — Мои слова яростны, и я подхожу к нему, не заботясь о том, что он оборотень. — Если ты когда-нибудь придешь сюда снова, я тебя зарежу.
Кевин усмехается.
Моя кровь кипит.
— Ты не причинишь мне вреда. — говорит он с высокомерной снисходительностью.
— Испытай меня. — говорю я, кладя руку ему на грудь, чтобы оттолкнуть его с дороги. Он отступает на шаг назад, потому что не ожидал, что его толкнут.
— Ты настоящий шедевр, Деми. Маджента была права: люди такие драматичные.
Пурпурный[2]? Серьезно? Он изменил мне с сучкой по имени Маджента?
Я никогда не заявляла, что у меня есть хоть какое-то подобие контроля над гневом. Роняя сумочку, я разворачиваюсь и бросаюсь на него, бросая кулак и ударяя его по челюсти. Он рычит, но через секунду мое тело ударяет его, и мы падаем на землю. Бетон царапает мои колени, но я игнорирую укол боли. Я царапаю и бью Кевина еще несколько раз, прежде чем он оправится от шока и оттолкнет меня от себя.
Со стоном приземляюсь на землю и отряхиваю волосы с лица.
— Уходи.
— Чертова психичка.
Кевин бросает на меня жгучий взгляд.
Сегодня у меня пылкое настроение, и когда я поднимаю подбородок, чтобы посмотреть в его светящиеся глаза, он издает низкое предупреждающее рычание.
— Сейчас. — говорю я.
К черту волка.
Он меня не пугает.
Он пинает тот же мусорный бак, на который я напала вчера вечером, но на этот раз он летит через улицу, грохоча и катясь, останавливаясь, ударяясь о шины с черными дисками. Забыв о своем бывшем парне, я смотрю на темный внедорожник. Зловещий знак моей неминуемой гибели.
Я отталкиваюсь от земли трясущимися руками. Когда я оглядываюсь назад на Кевина, я вижу, как он уносится прочь. Когда он проходит, мужчина отходит в сторону, и на его губах играет понимающая улыбка, когда он смотрит на меня.
Почему все мужчины, которых я вижу в последнее время, такие горячие? Действительно несправедливо быть сейчас окруженной таким количеством сексуальных людей. Я не в том настроении, чтобы флиртовать или предпринимать какие-либо действия, когда меня преследует мафия.
Когда он подходит ближе, я замечаю несколько татуировок на его руке. Незнакомец одет в серые спортивные штаны и темно-зеленую рубашку, которая никак не скрывает его стройное телосложение.
Заводится двигатель автомобиля, напоминая мне внедорожник. Я смотрю то на угрожающую машину, то на мужчину. Я не вижу ничего через окна, но чувствую, что кто-то наблюдает за мной. Тяжесть их глаз давит на меня, и мой желудок трепещет.
— Все в порядке?
Я заправляю прядь волос за ухо и поднимаю с земли сумку.
— Да, все в порядке.
Взгляд мужчины упал на мои колени.
— У тебя идет кровь, — Его брови хмурятся. — Ты ранена.
Немного странно, что его так беспокоит этот факт, но, возможно, он действительно хороший парень.
— Все будет хорошо.
Я стараюсь не вздрагивать, когда он подходит ближе, но ничего не могу с собой поделать. Из-за Кевина и вчерашней драки у меня натянуты нервы. Его глаза сужаются, и он проводит ладонью по своей пятичасовой тени.
Он настолько слабый, что я почти не замечаю его, но на тыльной стороне его руки вытатуирована эмблема Кровной Мафии. Я задыхаюсь от слюны.
— Вот дерьмо.
— Значит, мы делаем это по-сложному? — спрашивает он с нотками юмора, смягчающими его слова.
Ему смешно? Что именно он здесь делает и почему в его шокирующе темно-голубых глазах такой решительный блеск?
Сейчас не время для вопросов, Деми. БЕГИ.
Я пинаю его ногой. Моя пятка касается его живота — твердого, как камень, и это неудивительно, — и он кряхтит. Я подношу ладонь к его носу, но он хватает меня за запястье и притягивает ближе.
Двигатель внедорожника запускается, и у меня в животе словно камень падает на душу.
Я в полной заднице.
Его дыхание обдувает мое лицо, и он ухмыляется.
— Я очень люблю дерзких.
Почему этот ублюдок такой очаровательный?
Свободной рукой я разворачиваю локоть и бью его по лицу. Он отпускает мое запястье и ругается. Назовите меня грубой, но я не буду ждать, чтобы узнать, в порядке ли он. Я бегу вверх по трем лестничным пролетам, ненавижу, как сильно они раскачиваются, и вставляю ключ в дверную ручку.