Он женился на Ванде десятью годами ранее. Она тоже овдовела. Она оплакивала потерю сына во время несчастного случая на военных учениях - или это была официальная версия. Ее мучила мысль о том, что правительство лжет ей.
Пастор Грин понимал, что это, скорее всего, просто горе, а Ванда цеплялась за мысль, что, возможно, Джон все еще где-то там. Он вспомнил товарищей, погибших во Вьетнаме, семьи которых сохраняли такое же чувство отрицания.
Прошли годы, прежде чем она смогла оставить все это в прошлом. Она с радостью переехала из Феникса в Новый Орлеан. У них была хорошая жизнь, хороший приход и община для служения.
Потом сюда перебралась банда байкеров.
«Ничего не поделаешь, малышка», - сказал он. «Эти господа могут нас не уважать, но они не настолько глупы, чтобы избивать служителя церкви при свете дня, при многочисленных свидетелях».
Дениз снова посмотрела на дорогу. Один из байкеров обливал аляповато накрашенную женщину в белой футболке пивом из взболтанной банки. "Я... не был бы так в этом уверена, дядя. Подозреваю, что ни у одного из этих джентльменов не сложились теплые отношения с логикой. Пожалуйста...»
Он немного выпендривался, подумал пастор. Но девочке нужно было видеть, что кто-то сильный, отстаивает свое право. Никогда не было белого рыцаря, парня на коне, приходящего на помощь соседям. Дону всегда нравились вестерны, он считал, что они многое могут рассказать о человеческой судьбе. Но люди всегда забывали, что «Великолепная семерка» была бродягами, а не законодателями. Они были бездельниками, которые поступали правильно, а не людьми с деньгами и властью, которые, похоже, никогда не могли этого сделать.
И большинство из них в конце концов погибли.
Его нервы слегка дрогнули, когда он подошел к воротам. Будь сильным, пастор. Ведь именно этого требует работа.
«Только... не волнуйся!» - сказал он ей. Он обогнул стол и направился через дорогу. «Я сейчас вернусь, и ничего страшного не случится».
На другой стороне дороги в директорском кресле сидел Дикон Риггс.
Его серебристые локоны и коротко подстриженная борода выдавали в нем человека старше большинства членов группы. Его мускулистые, покрытые татуировками руки были скрещены, и он спокойно наблюдал за весельем своих собратьев. Они боролись, рассказывали анекдоты, пили пиво и в десятый раз повторяли старую ложь.
Дикон считал, что братство в мотоклубе сильно преувеличено.
Он наблюдал, как Букер Харрис, гигант ростом в два метра, выливает теплое пиво на голову брата. По его мнению, Букер обладал эмоциональной глубиной трехлетнего ребенка и мозгами четырнадцатилетнего подростка. Когда он не хихикал, как девчонка, и не тратил пиво, ему нравилось причинять боль: людям, мелким животным, членам семьи. Да что угодно.
Рик «Дизель» Хаузер крутил косяк, его бледная кожа горела на позднем летнем солнце. Дизелю нравилось его прозвище, хотя он получил его из-за слухов, что его мать пила дизтопливо еще до его рождения.
Михаил «Грязный Карл» Напьер прихлебывал пиво на другом конце стола для пикника, откинув голову назад, пока его женщина наливала пиво в замасленную воронку.
Придурки, все до единого, подумал он. Без клуба они бы пропали. Они были бы в тюрьме или мертвы.
Но именно поэтому я - лидер. Нужно, чтобы хотя бы одна функционирующая клетка мозга обращала внимание на детали. Им не нужно беспокоиться о всякой ерунде, правда. Никто, кроме него, не носит эту гребаную корону.
Проект шел гладко, и они заслужили немного времени, чтобы расслабиться, решил он. Тупые ублюдки не могут быть еще тупее.
Сидя за столом, Дизель засунул готовый косяк за ухо на всякий случай. Он протянул руку через стол и взял банку пива из пластикового кольца с шестью банками. Откупорив крышку, он сделал глоток и тут же выплюнул полный рот пены.
«Черт! Теплое, блин...» пробормотал Дизель. Он бросил почти полную банку пива на землю.
Взгляд Дикона сузился. «Подними это дерьмо», - сказал он.
«Что?» спросил Дизель.
«Подними это дерьмо и выпей его».
«Но... сейчас жарко, Дик... Пиво простояло на солнце».
«Мне плевать. Я не терплю мусора. Возьми и выпей».
Грязный Карл перегнулся через стол, чтобы вмешаться. «О! Эй... все в порядке, босс, это мое пиво. Мне все равно...»
«Я тебя, блядь, спрашивал?»
Грязный Карл отвел взгляд.
Дизель колебался.
«Ну? Чего ты ждешь? Подними его», - потребовал Дикон.
Дизель выполнил указание.
«А теперь пей. До последней капли».
Дизель понял, что его тон не похож на тон человека, предлагающего выбор. Он начал отхлебывать пиво, его лицо слегка исказилось. Через несколько секунд он опустил банку и рыгнул, затем раздавил ее и поставил на стол.
«Знаешь, почему ты только что это выпил?» спросил его Риггс.
Дизель покачал головой.
«Потому что я, блядь, так сказал. Вот почему».
Риггс снова обратил внимание на Букера и дорогу за ним.
Все ясно. Обычный уличный придурок, его рано привлекли к себе, промыв мозги каким-то тупоголовым бараном из родительского дома, чтобы он беспокоился о других людях. У Дикона не было времени на это дерьмо. Психиатр в тюрьме Анголы все время говорил об «эмоциональном росте», о том, что такие, как он, « были арестованы» и не смогли воспитать в себе чувства к другим. Какая куча дерьма. Мир был холодной, жесткой дырой, от рождения до смерти. Единственный способ оказаться на вершине - сделать так, чтобы другому было холоднее и тяжелее.
Конечно, парни заслужили право на свободу. Но это была хорошая практика, чтобы напомнить всем, кто здесь главный.
Иногда шумные вечеринки служили отличной второстепенной цели: пугали местных жителей. На другой стороне улицы проходила гаражная распродажа или что-то подобное. Старик, проводивший ее, весь день смотрел на него с ненавистью.