Би думала, что из-за Изменений я хочу воссоединиться с семьей, но она ошибалась.
— Би, я не готова. Я еще слишком молода, чтобы играть в политические игры и размножаться.
— Они ведь не приедут сюда и не втянут тебя насильно, если ты не захочешь?
— Не думаю… Но лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Я никому ничего не говорила. Ты же знаешь моего папашу: он начнет уламывать, взывать к лучшей половине моего существа… Я не хочу лезть в клановую политику! С меня хватит назначения на пост смотрителя Марти.
— Они ничего другого для него не придумали?
— Вряд ли… Как я мечтаю о том, чтобы меня оставили в покое! Быть буквально прикованной к Марти невыносимо. Не помню, говорила ли я тебе. Я тут поинтересовалась, можно ли пожертвовать ему часть моего регулярного пособия.
— А он бы взял?
— Я только на это и рассчитываю. Тогда он сделает то, о чем всегда мечтал, — уедет из города. Сейчас держит меня будто на крючке… Но Джиджи почему-то распсиховалась, узнав о моей идее. Скорее всего, она не хочет выпускать его из поля зрения: он слишком много знает и слишком нас ненавидит, чтобы можно было ему доверять.
Вдруг моя душа будто просветлилась. Если разобраться, я имела полное право освободиться от долга по отношению к Марти — раз и навсегда. Может, передать его кому-нибудь другому, кто еще не ступил на путь Изменений и нуждался в работе? Однако для этого следовало вернуться домой — не в свое жилище в Рио-Секо, а в дом Клана в Канаде.
Ни за что! Предпочитаю жить надеждой на то, что в один прекрасный день нюни Марти выведут Джиджи из себя. Пока я могу просто не обращать на него внимания. А вот игнорировать Джиджи небезопасно. Никому не советую!
Би рассмеялась:
— Подруга! Я всегда знала, что у твоей семьи интересная жизнь, но чтобы настолько! Как я рада быть обыкновенным человеком с обыкновенными проблемами: зарабатывать на жизнь, оплачивать счета, нанимать на работу бывших преступников и т. д. и т. п.
— Да, я сейчас переживаю интересный период. Ни на что не променяла бы свои способности, но не хочу, чтобы они обрастали слухами и интригами.
Би взяла свою кофейную чашку и вышла из кабинки:
— Мне пора возвращаться к своим делам. Пойду проверю, не нашинковал ли Дасти собственного братца вместо овощей. — Она обернулась и посмотрела на меня: — Надеюсь, у тебя все будет о'кей.
Последнее слово прозвучало скорее как вопрос, нежели как констатация факта.
— Конечно, все будет хорошо, — откликнулась я, вставая. — Я побежала. Марти скулит и требует встречи, а я хочу успеть вернуться засветло. Посмотрим вечером какую-нибудь дребедень по телику?
— Кто из вас на коротком поводке? Крошка кузен вопиет о помощи, а ты спешишь к нему на выручку по первому зову…
Я пожала плечами:
— Ну а что я могу сделать? Если не пойду, ты же знаешь, он будет мне напоминать об этом каждый день. Говорит, дело семейной важности. Впрочем, ты наверняка помнишь, что скрывалось под этим определением в прошлый раз.
— Да, но сейчас он ни с кем не встречается. Разве нет?
— Кто знает, что с ним стряслось…
Би усмехнулась:
— И то правда!
Она выпила залпом остатки кофе и встала.
— Ладно, подруга. Увидимся: дурацкое кино и хороший попкорн в придачу! Да, ты получаешь вино?
— Спасибо, получила несколько дней назад.
Я направилась к двери, на прощание махнув ей рукой:
— Скоро увидимся!
Выходя, я заметила краем глаза, что Дасти Олбрайт стоит один возле прилавка. Я спиной чувствовала, каким тяжелым взглядом он меня провожает. И меня буквально передернуло, когда у самых дверей услышала его смех — тихий и гнусный.
ГЛАВА 4
Крупные капли дождя забарабанили по ветровому стеклу, когда спустя двадцать минут я въезжала во двор «Похоронного бюро Нельсона». Погода испортилась вместе с настроением. И то и другое здесь менялось регулярно. Если я хочу вернуться домой до начала бури, надо поторопиться. В моем распоряжении — примерно час. Вдруг повезет, и получится все уладить за несколько минут? Хотя что такое удача или судьба? Жизнь и без того — стерва, а когда тебе приходится иметь дело со всеми родственничками…