– Прости-и-и, – ныла она по телефону.
– Давно простил, – ответил я, – но забыть случившегося не могу. Больше не звони...
Побрившись, почистив зубы и приняв контрастный душ, я заварил крепкий до черноты чай. Есть, как обычно по утрам, не хотелось. Взошедшее солнце заливало кухню яркими лучами. За стеной, в соседней квартире, приглушенно бубнил телевизор. Из-под стола лениво вылезла кошка Мурка, в свое время подобранная мной на улице, сладко потянулась и, умильно глядя в глаза, тихонько мяукнула. Дескать, завтракать пора.
– Засранка! – сердито проворчал я, вспомнив, как вчера она демонстративно нагадила на кресло. – Теперь понятно, почему тебя выбросили из дома прежние хозяева.
– Мяу, – настойчиво повторила кошка.
– Ну ладно, ладно, хрен с тобой, зараза. – Я вынул из холодильника и положил ей на блюдечко кусок вареной рыбы. Мурка принялась не спеша жевать. Потом, покончив с трапезой, приступила к тщательному вылизыванию шкурки.
«Беленькая, пушистая, глазки невинные, с виду вылитый ангелочек, – подумал я, прихлебывая чай. – А стервозности в ней! Немерено! Правду говорят – внешность обманчива».
Допив чай, я от нечего делать немного потаращился в телевизор, выкурил пару сигарет и в половине десятого начал собираться...
Спортзал располагался на территории одного из известнейших в Москве спорткомплексов и был оборудован по высшему разряду: новенькие боксерские груши, макавари[2], маты, разнообразные тренажеры. В смежном помещении обширный плавательный бассейн, где ребята купались после занятий. Кроме того, бассейн использовался нами для отработки ударов в воде[3].
Выстроив группу, я произвел перекличку. Присутствовали все, за исключением Игоря и Анжелы Кудрявцевых, Женькиных двенадцатилетних близнецов. Поначалу я опешил: Кудрявцевы являлись самыми прилежными учениками, никогда не пропускали тренировок. Более того, постоянно задерживались после занятий, упрашивая показать им «что-нибудь особенное».
«Не случилось ли чего?! – мелькнула в голове тревожная мысль, но тут я вспомнил о разгулявшейся в стране эпидемии гриппа. – Захворали, поди. Даст Бог, скоро поправятся».
– Сегодня основной упор сделаем на закреплении навыков владения ногами, – проведя получасовую разминку, объявил я. – Разбейтесь по парам, заложите руки за спину, представьте, будто они крепко связаны, и начинайте спарринг. Кто сделает хоть малейшее движение рукой или нанесет удар ниже пояса, будет до конца тренировки отжиматься на кулаках. Приготовились...
– В настоящей драке удары ногами выше пояса малоэффективны, – с видом знатока проворчал шестнадцатилетний Костя Емельянов, сын начальника районного ОВД.
«Ясный перец, – мысленно согласился я, – но мне отнюдь не хочется, чтобы вы друг друга перекалечили. Да и не доросли вы еще до боевого карате».
– С тренером не препираются, – суровым тоном вслух сказал я. – Емельянов! В наказание отожмись тридцать раз от пола и заодно усвой одну элементарную истину. Это тренировочный бой, а не драка. Ну, поехали: раз, два, три, четыре, пять... не выпячивай задницу... шесть, семь... Прекрати сачковать! Грудь должна почти касаться пола, восемь, девять...
Тренировка закончилась в два часа дня. Пока взмокшие, усталые ребята плескались в бассейне, я из кабинета администратора позвонил домой Кудрявцеву.
– Слушаю, – измученным похмельным голосом (видимо, перебрал накануне) отозвался Женька после пятого гудка.
– Как здоровье близнецов? – поинтересовался я.
– Не понял? – вяло удивился Кудрявцев.
– У детей же грипп. Разве нет?
– Ничего подобного! В начале одиннадцатого они отправились к тебе в спортзал.
– Здесь их не было.
– Надеюсь, ты шутишь, Витя? – голос Кудрявцева предательски дрогнул.
– Упаси Боже.
– Так я и знал. Достали-таки, сволочи, – болезненно простонал Женька, вешая трубку.
– Виктор Андреевич, можно мне в среду не приходить? День рождения у матери, – заглянув в комнату, заискивающе попросил Костя Емельянов.
Окинув его невидящим взглядом, я механически кивнул...
Глава 2
Женька появился у меня на квартире ближе к вечеру. Выглядел он прескверно. Зеленоватое, осунувшееся лицо, растрепанные волосы, тусклый взгляд, мелко подрагивающие руки... В глазах безысходное отчаяние.
– Все впустую, – мертвым голосом сказал он, бессильно рухнув в кресло.
– Выпей, полегчает, – посоветовал я, наполняя две рюмки купленным в соседнем гастрономе отечественным коньяком. Трехлетней выдержки, если верить этикетке. На самом деле, судя по вкусу, это был не коньяк, а бренди, правда, неплохое.
Кудрявцев послушно осушил свою рюмку. Я тут же налил по новой. После третьей порции Женька пришел в себя и рассказал следующее. Главным виновником случившегося он считал некоего Карапета Арутюновича Погосяна, хозяина фирмы «Лотос», торгующего чем придется, в том числе стройматериалами. Год назад, примерно за два месяца до моего ухода из армии, у них с Кудрявцевым возникли серьезные разногласия на почве бизнеса, быстро переросшие в смертельную вражду.
– Я те, падла, устрою «райскую жизнь». Век не забудешь, – пообещал напоследок Погосян. – Отныне будешь беседовать только с братвой Корня (бригада Корня – по паспорту Владислава Владиславовича Корнева – являлась крышей «Лотоса» и курировала большую часть коммерческих фирм в нашем районе). Кудрявцев демонстративно рассмеялся в ответ, однако предупреждение принял к сведению. Спустя три дня в офис «Лампы Аладдина» вломились трое здоровенных вооруженных парней с уголовными физиономиями.
– Задирай лапы, – гаркнул один из незваных гостей, поразительно похожий на бульдога, и недвусмысленно передернул затвор «ТТ».
Бывший старший лейтенант спецназа едва заметно усмехнулся, сжимая в кулаке заранее припасенную «Ф-1»[4].
– Лапы, – нетерпеливо повторил «бульдог». – Или мочу с ходу. – Женька послушно поднял руки.
– Молодец. Умный мальчик, – издевательски хохотнул второй бандит, извлекая из кармана наручники. – А ну давай сюда ручонки. Щас прокатимся в одно уютное местечко да покалякаем задушевно.
Кудрявцев протянул ему чеку от гранаты. По мере того как громила осмысливал произошедшее, рожа у него постепенно вытягивалась, принимая цвет мелованной бумаги.
– Т-ты чо?! Охренел?! Ты чо, мужик?! – пятясь, забормотал он.
– Закрой пасть и слушай внимательно, – сквозь зубы процедил Женька. – Предлагаю два варианта: либо вы убираетесь к чертовой матери и навсегда забываете сюда дорогу, либо вместе отправляемся в загробный мир. Выбирайте.
Бандиты предпочли ретироваться, и вот теперь, по мнению Кудрявцева, вознамерившись взять реванш, похитили детей.
– Корень, сука драная! Вурдалак поганый, – с ненавистью заключил Женька. – Одно имя-отчество чего стоит. Владислав Владиславович. Прямо Дракула[5].
– Похитители выходили на связь с тобой? Выдвигали условия? – спросил я.
– Нет, – отрицательно покачал головой Кудрявцев. – Очевидно, тянут время, ждут, пока «плод созреет»... Тва-а-ри!
– Что ты предпринял? – Я вынул из пачки две сигареты, одну дал Женьке, другую прикурил сам.
– Пытался дозвониться до Погосяна... Безрезультатно. Телефон отключен. Потом заехал к подполковнику Емельянову, но он, оказывается, с утра пораньше укатил на рыбалку с друзьями. Вернется поздно, как пить дать «на бровях». – Кудрявцев с трудом сдерживал слезы.
– Значит, ты уверен насчет Корня с Погосяном? – уточнил я.
5
Прототипом известного литературного и кинематографического вампира Дракулы являлся патологический садист Владислав III Дракула, правивший Валахией (современная Румыния) во второй половине XV века. Его отца (который был немногим лучше сыночка) звали Владислав II (подробнее см. примечания к моей повести «Развод лохов»).