Она выпятила бедро, как в первый раз, когда пыталась соблазнить его. Способ, который полностью поглотил все его существо.
— О, дорогой, разве я похожа на девушку, которая сдерживала себя от того, чтобы испытать все прекрасные вещи в жизни?
— Хорошо, — это все, что он смог выдавить с рычанием, сорвавшимся с его губ.
Сотни мыслей пронеслись в его голове. Что ему не придется быть с ней таким нежным, если она делала это раньше. К ней прикасался другой мужчина, и он хотел сжечь это воспоминание из ее памяти. Он должен был доказать, что достоин ее, и намеревался поклоняться каждому дюйму ее кожи до того, как солнце взойдет на горизонте.
Прежде чем он смог снова дотянуться до нее, Мэв открыла дверь в его спальню и проскользнула внутрь. У него не было выбора, кроме как следовать за ней, словно в оцепенении.
Или во сне.
Ибо, когда он открыл дверь и вошел в свою спальню, там стояла богиня со спичкой в руке, и теплый свет свечи уже сиял за ее плечами.
— Развяжи мое платье, — приказала она.
Он был недостаточно силен, чтобы отказать ей.
Мартин прошел через комнату и схватил шнурки на спине ее платья. Он распутал их с быстротой, которая притягивала ее к нему каждым узлом, который боролся с ним. Но достаточно скоро он скинул тяжелую ткань на пол у ее ног.
Он не мог дышать. Было благословением, что ему не нужно было дышать, чтобы остаться в живых, потому что момент настал. Момент, от которого ему пришлось сдерживать себя, и в то же время ему больше не нужно было отказывать себе.
И почему он должен был отказывать себе, когда она охотно предлагала все, чем она была? Все, что она хотела, чтобы он взял?
— Я не уверен, что ты действительно хочешь это сделать, — сказал он в последний раз. Он должен был предложить ей шанс уйти. Он должен был.
Мартин не хотел вспоминать об этом всю оставшуюся вечность, задаваясь вопросом, взял ли он то, что она не хотела давать. Что, если она делала это только потому, что боялась вампира? Что иначе он убьет ее?
Она подняла руку и сжала воротник нижнего платья. Ожерелье боролось с ее движениями лишь мгновение, прежде чем хлопчатобумажная ткань соскользнула с ее плеча. Она зацепилась за выпуклость ее груди, но его это мало заботило. Все, на что он мог смотреть, это лебединая колонна ее шеи и биение ее пульса под острыми очертаниями челюсти.
— Я хочу тебя, — прошептала она. — Я хотела тебя с тех пор, как увидела, как ты наблюдаешь за мной в башне, так высоко, будто ты застрял в той башне. Я хотела тебя, когда ты сказал мне, что после всего этого времени ты все еще можешь чувствовать себя одиноким.
Возможно, она была не просто способна на небольшое колдовство. Возможно, она была сиреной, которая очаровала, произнеся эти слова.
Она понимала его.
Она знала, как он одинок и как отчаянно хочет, чтобы кто-то провел с ним вечность.
Мэв неторопливо прошла перед ним. Она подняла его руку и поднесла к бархатной мягкой коже ключицы.
Он тяжело сглотнул и погладил большим пальцем дугу кости. Его звал пульс крови, но он знал, что должен держать себя в руках.
Мэв облизнула губы.
— Если бы ты меня укусил, я бы превратилась в вампира, как ты?
— Нет. Это немного сложнее.
— Приятно знать.
Она обхватила его затылок и притянула к себе для душераздирающего поцелуя. Эта женщина вытащила его душу из тела, пока он не мог думать ни о чем другом, кроме нее. Ни о чем, кроме привкуса пепла на языке и запаха колдовства, наполнявшего комнату.
Его пальцы жаждали коснуться каждого сантиметра ее тела.
Его клыки желали вонзиться в ее плоть и снова вкусить запретный нектар ее крови.
Но его сердце, о, его сердце хотело заключить ее в свои объятия и никогда не отпускать.
Она оторвалась от его губ, не обращая внимания на тихий звук разочарования, который он издал. Мэв сделала три шага назад и опустила другое плечо сорочки. Ткань цеплялась за ее тело, словно не желая раскрывать тайны, лежащие под ней, но потом она упала, и Мэв предстала перед ним. Голая и такая прекрасная.
Мартин приложил большой палец к губам, зная, что если он не замедлит это, то все закончится быстрее, чем он хотел.
— Кровать, — рявкнул он, переводя взгляд на алые простыни. — Ложись на нее.
Хотя она не была кроткой женщиной, она не возражала против выполнения его приказов в такой обстановке. Мэв села на край его кровати. Она скользнула на шелковом покрывале в тень, где только он мог ее видеть.