Что, если она была мертва все это время?
— Я не хочу умирать, — сказала она, глядя Леону в глаза. — Но если мне придется умереть, потому что я любила его, пусть будет так.
— Как ты вообще могла любить такого монстра? — спросил он, и его рука дрожала.
Мэв не колебалась.
— Потому что, в отличие от всех остальных, когда он вцепился в меня клыками, он мог разорвать мне горло. Вместо этого он всего лишь поцеловал меня. Все, чего он когда-либо хотел, это поцеловать меня.
— Нет, он хотел осушить тебя. Он хотел питаться твоей плотью и втягивать твою душу в свою.
Она покачала головой, решив, что никогда не передумает.
— Нет, Леон. Вот почему ты никогда не поймешь его. Он хотел любить меня и быть любимым. Кто я такая, чтобы отказывать кому-то в этом? Разве это не величайшее деяние Бога? Любовь?
Его дрожащая рука выровнялась.
— Вот почему я собираюсь покончить с этим ради тебя, Мэв. Мой дорогой друг.
— Надеюсь, после этого ты сможешь жить с собой.
Мэв закрыла глаза и стала ждать неизбежного. Звук выстрела пронзил ее уши. Почувствует ли она боль на этот раз? Наверняка, пуля в ее мозгу хотя бы немного побаливала.
Но все, что она чувствовала, — это брызги крови на ее лице.
Моргнув, она открыла глаза и с удивлением уставилась на яркое красное пятно, растекшееся по груди Леона. Он опустил пистолет, коснулся пальцем рваной раны на месте его сердца. Струи крови хлынули из пулевого отверстия, и он упал лицом вниз. Пистолет Леона с грохотом упал на камень, но так и не выстрелил.
В замке за спиной Леона стоял верный дворецкий. Джентри отбросил свой дымящийся пистолет в сторону и сдул волосы, упавшие ему на лицо.
— С вами все в порядке, мисс Винчестер? — крикнул он.
— Нет, — ответила она. Мэв позволила себе упасть на бок, теперь ее дыхание было прерывистым.
Она должна была регулярно вдыхать, она это знала. Но ее легкие больше не работали. Они издавали ужасный дребезжащий звук каждый раз, когда она пыталась вдохнуть, и Мэв знала, что это неправильно. Звук был жутким. Будто в ее легких была вода.
О. Правильно. Вполне могло быть, учитывая, что она упала со здания.
Джентри бросился к ней, помог лечь на пол замка. Его лицо зависло в ее поле зрения, он был в ужасе от состояния ее тела.
— Мисс Винчестер, я могу что-нибудь сделать?
— Я не чувствую боли, Джентри, — она улыбнулась, забыв, что ее зубы были испачканы кровью. — Но если Мартин еще жив, может, ты найдешь его для меня?
— Вы точно будете живы, когда я вернусь?
— О, это очень мило с твоей стороны, — она, честно говоря, не была уверена, но все же сказала. — Я не могу умереть, не увидев его в последний раз, мой друг. Я должна увидеть его снова.
ГЛАВА 30
Мартин вырвал из зубов плоть священника и выплюнул прядь волос, которая отказывалась покидать его рот. Священника могло хватить на долгое время, но вместо этого он был единственной едой, которой хватило бы Мартину всего на несколько недель. Даже обидно.
— Джентри сказал бы мне, что нам нужно побеспокоиться о твоем теле, — пробормотал он, глядя на изуродованное месиво священника. — Я не думаю, что это так. Я не уверен, что тебя кто-нибудь узнает.
Он упер ботинок в спину мужчине и медленно столкнул его с замка. Священник мог рухнуть рядом с его невестой, и он надеялся, что какая-то часть души Мэв осознает, что хотя бы ее убийца мертв. Он никогда больше не сможет мучить еще одну маленькую девочку.
Волна страданий и боли снова охватила его. Она грозила утопить его, и Мартин знал, что у него было всего несколько мгновений ясности, прежде чем он снова погрузится в безумие зверя.
Это чувство было больше, чем разочарование несбывшейся надежды. Это было больше, чем мысль о том, что кто-то неосторожной рукой погасил прекрасный свет.
Он будет скучать по ней.
Мартин будет скучать по ней так сильно, что его сердце сжималось при мысли о том, что ее больше нет с ним. Он хотел вырвать орган из своей груди, но это не принесло бы ему ничего, кроме неудобств. Сердце могло вырасти снова. Но он не мог дать ей жизнь снова.