Вообще, он давно уже привык к выходкам своего отца, и потому не боится как раньше. Но иногда это доставляет ему удовольствие и он может, в месть, немного поиздеваться над нервным человеком. Хотя отец его не настолько нервный, насколько старается так выглядеть, а всё благодаря тому, чтобы примерно воспитать Ричарда.
«Как мне надоела эта обыденность! — стонал он в мыслях. — А может быть, попробовать смеха ради? — задумался он о предложении Джулии стать вампиром. — Всё равно это чушь. Но разве я равнодушен к юмору? Чёрт с ней, пусть делает меня вампиром!» — Так он подумал специально для того, чтоб посмотреть, прибудет ли она на его «желание», как обещала.
— А я давно уж тут, — послышался голос Джулии, из-за спины Ричарда, — жду не дождусь, когда же у тебя наконец появится желание.
Естественно, он тут же осмотрелся, но никого не увидел.
Вдруг его что-то больно укололо в шею. Он аж вскрикнул. Но тут же ему стало приятно, как никогда. Ему вкололи наркотик.
— Чёртова кукла, — произнёс он, когда всё прошло. Чёртовой куклой назвал он Джулию, потому что не понял ничего. Он мог бы назвать её и каким-нибудь «отцовским» словом, но обошлось как-нибудь и на «чёртовой кукле», поскольку он не испытывал к ней вообще никакой ненависти после того как она уколола его чем-то. А вот к отцу испытывал. Да он бы его сейчас в клочья разорвал, только было б разрешение.
— Ну как?! — раздался металлический бас, — настроение появилось?
— Сейчас тебе, папочка, меня лучше не трогать, — пробормотал он под нос такой полезный совет.
— Появилось? Я спрашиваю! — орал он ещё громче (иногда ему громкий голос придавал больше сил и энергии, и он часто им воспользовался).
— Нет, — ответил Ричард, наверное, специально, чтобы его папаша случайно не пострадал.
— А мне, собственно, наплевать, появилось оно у тебя или нет, — говорил он, а вместе с тем что-то загремело (этим можно определить, что за последнее время он ещё принял для храбрости).
— Конечно наплевать! — продолжал он. — Я для тебя, знаешь, какую дубину приготовил?! Ты даже не представляешь себе! — он закряхтел. — Вот зараза… тяжёлая! Ничего, я тебя сейчас ею дубасить буду!
Может, у него и правда настроение появилось (хотя, такое редко бывает, когда он пьян), или он вконец с ума сошёл (на время), но в комнату Ричарда он вкатил здоровенное бревно.
Ричард солгал ему, когда ответил «нет» на такой вопрос, «появилось ли у него настроение». Настроение его сменила ярость и он был уверен в себе, когда решил превратиться своего предка в кучу сырого мяса.
— Ну, — прокряхтел Джеральд, поднимая над головой бревно, — подставляй задницу!
— Конец тебе, папаша! — пробубнил Ричард и медленно, но уверенно поднялся.
А тот осторожно опустил бревно на пол и как-то саркастически взглянул на своего сопливого сынишку.
— Что ты сказал? — гаркнул он. — А, щенок!
— Плохо, что ты ещё и глухой, — ответил ему Ричард, стараясь хоть как-то сдержать себя.
— Да нет, детка, ты ошибся! — он оскалился, — я не глухой.
— А чего тогда переспрашиваешь?
— Да я думал, ты с ума сошёл. — Его металлический голос превращался в замогильный хрип. — А я смотрю, с тобой всё в порядке.
— Не совсем в порядке, — поправил его Рич. — Сейчас тебе лучше со мной не связываться.
— Опять нажрался! — послышался откуда-то снизу голос Генриетты Морр. — А ну иди сюда! Придурок.
— Кто придурок? — заорал он. — Да я умнее всего нашего города… всего мира. Умнее всех людей вместе взятых. Да я…
— Да заткнёшься ты, наконец?!
И он, бросив зловещий взгляд на Ричарда, покачиваясь спускался по лестнице.
— Как напьётся, — ворчала Генриетта, — и начинается!
— Да я всего-то полбокальчика вдарил, — оправдывался Джер.
— А чего тогда к пацану пристаёшь?
— Я, пристаю?! — у него аж челюсть едва не отвисла от изумления. — Да если бы ты слышала, что он мне сейчас говорил, у тебя голова бы в задницу…
— Хватит! — перебила она его. — Начинаются выражения! Слышала я, что он тебе говорил.
— Ну и…
— Такой, как ты, любого доведёт!
— Да чего он, и шуток не понимает, что ли?
— Тебе бы только и шутить. В цирке клоуном работать.
Если честно, то папашу спасла чудовищная сдержанность своего сынка.
«Долго я не протяну с ним, — размышлял Ричард, — рано или поздно я его прикончу».
Ричард полыхал в ярости. Он чувствовал, как в нём просыпается великая сила. Но он и не представлял себе, какой физической силой он обладает.