Всего один раз нас выпустили наружу - это было днем и под пристальным наблюдением ренфилдов. И доктор Хауэлл присутствовал, что-то записывая. Наверное, они хотели посмотреть, не рассыплемся ли мы в пепел под солнцем.
- И вам совсем не было интересно, что на самом деле происходит?
Фелл покраснел еще гуще.
- На самом деле - нет. Мне по крайней мере. Стыдно сознаться, но это правда. Аниз была чуть более любознательна, чем я, и вела себя активней, но только пока не забеременела. До вчерашнего дня у меня и мысли не возникало, что жизнь, которую мы ведем, в чем-то... необычна. В конце концов, с чем мне было сравнивать? - Фелл покачал головой, удивляясь собственной наивности. Но что мне действительно противно, так это вот что. Где-то в глубине души я был доволен, что Морган правит моей жизнью вместо меня. И хуже того: я радовался, каким я стал! Я никогда не блистал в спорте, когда был Тимоти Сорреллом, Супернедотепой. И с девушками никогда у меня ничего не получалось. Если когда-нибудь существовал эталонный серый зануда, так это был я. Всего этого я на уровне сознания не помнил, но где-то в глубине оно лежало.
На втором этаже был отличный гимнастический зал, и нам разрешалось им пользоваться. Я стал выжимать восемьсот фунтов. Это я-то! Тощий недомерок "Недоделанный Дракула Соррелл"! - Фелл напряг бицепс, пародируя позу бодибилдера Чарльза Атласа.
На краткий миг он стал тем, кем был когда-то: талантливым и чувствительным девятнадцатилетним мальчишкой на пороге возмужания. Но тут же улыбка исчезла, и Фелл снова уставился на собственные руки.
- Морган часто говорил о "скотине" и о том, как легко ею управлять. Иногда он приводил людей извне... не знаю, кто они были. Безработные бродяги, наверное. И он позволял мне... - Фелл закрыл глаза, пытаясь стереть образ из памяти. - Я с ними играл. - Голос его задрожал, слова обжигали язык. - Иногда бывал секс. С мужчинами, женщинами - без разницы. А потом...
- Фелл, ты не обязан мне это рассказывать.
- Но я должен! Должен кому-то рассказать! - Голос Фелла взлетел и напрягся, как у перепуганной девушки. - Соня, если я не могу рассказать тебе, кому же я могу рассказать?
Она сжала губы в тонкую линию и кивнула.
- Говори.
Фелл прерывисто вдохнул, сплетая и расплетая пальцы на коленях.
- После секса я кусал их в руки, в ноги, в пах... Будто целовал, только они вопили и испускали кровь, а не стоны удовольствия. И это было не от голода, нет1 Морган достаточно снабжал нас кровью в бутылках. Я это делал... ради удовольствия! Это было лучше секса, лучше наркотиков, лучше чего угодно. Я тогда ощущал, что живу! Как в моих кошмарах, только меня уже не пугало то, что я делаю.
А Морган оставался в комнате и смотрел, как я все это делаю. Я Бога молю: пусть окажется, что это он управлял мною. Потому что иначе это делал я.
- Что было, то прошло. Ты снова обрел сознание, а с ним самостоятельность. Что бы ты ни делал под влиянием Моргана, с этим покончено. Только от тебя зависит это осознать и принять, Тим.
- Не называй меня Тим. Я уже не Тим - по сути своей. Я даже не знаю, кто я и что я. Частично я помню, каково было быть Тимом Сорреллом. Я помню все разы, когда ребята постарше над ним издевались и обзывали его как хотели. Я помню, как он их ненавидел. Помню его родителей и как он их любил, но помню не так, как когда сам был Тимом. Но я и не то, что хотел сделать из меня Морган. Когда я думаю о том, что делал до того, как снова обрел самосознание, меня блевать тянет. По-моему, все-таки я больше всего - Фелл. Как ты больше Соня Блу, чем Дениз Торн.
- Откуда...
- Зондирование мозга - процесс двусторонний. Когда ты обрабатывала меня на дискотеке, у меня были... не знаю, как назвать. Вспышки образов, что ли? Насчет тебя и Моргана. Что он сделал, чтобы превратить тебя... в тебя теперешнюю.
У Сони дернулся мускул на щеке, и она сильнее сжала баранку.
- Понимаю. Но ты прав, я действительно не думаю о себе как о Дениз. Скорее она - какая-то давняя знакомая.
- И тебе она нравится? Соня ответила не сразу.
- Да, наверное, нравится.
- И мне тоже нравится Тим. Хотя это ему уже ничем не поможет.
- Как это - "не можешь найти"? - проревел Морган, замахиваясь на ренфилда музыкальной шкатулкой из слоновой кости.
Ренфилд успел уклониться в последний момент, вздрогнув, когда шкатулка разлетелась вдребезги, ударившись в дубовую панель рядом с его головой.
- Именно так, милорд. Доктора нет ни в лаборатории, ни в его комнатах.
- Ты хочешь сказать, что ему удалось сбежать?
- Не совсем так, милорд. Он... он где-то в доме.
- Поразительная проницательность! Если он в доме, почему ты не привел его ко мне?
- Он не в ядре, милорд. Он где-то во внешних комнатах. В "Западне Призраков".
Произнеся эти слова, ренфилд втянул голову в плечи, как черепаха.
- Черт бы побрал этого проклятого наркомана да вверг бы его душу в ад без наркотиков! - заверещал Морган, взмахом руки сметая книги и безделушки с ближайшей книжной полки. - Это его работа! Он нарочно подстроил крушение моих планов!
Вампир резко обернулся к дрожащему ренфилду и ткнул пальцем в его сторону.
- Ты! Немедленно чтоб обыскали внешние комнаты, понятно? Возьми всех!
- Но... но, милорд!
- Выполняй!
Ренфилд выбежал прочь, оставив Моргана кипеть в одиночестве.
Не надо было доверять Хауэллу, с самого начала не надо было! Нестабильность ученого проявлялась еще до того, как наркотики стали решающим фактором. Но именно его странности и дали Моргану возможность к нему подобраться. И как ни обидно было повелителю вампиров это признавать, ошибку допустил он сам. На него произвело впечатление незаурядное умение Хауэлла обращаться с технологиями, и он дал ученому больше самостоятельности, пренебрегая осторожностью. И сейчас Морган расплачивался за то, что не держал своего дрессированного генетика на более коротком поводке.
Если весть о его унижении обыкновенным человеком выйдет за пределы дома, он станет посмешищем всех Ноблей! Хуже того, его сочтут слабым, и тогда в опасности окажутся все заключенные им союзы, и может начаться новая война родов - против него! Его могут заставить отказаться от титула лорда! Какое удовольствие получат от его падения шакалы вроде Панглосса и Верите!