Нэнси Коллинз
Кровью!
1
Где ее черти носят?
В пятнадцатый раз за пятнадцать минут Палмер глянул на часы. Опаздывает она. Опять. Хотелось думать, что это она не нарочно, но на самом деле Лоли всегда заставляли его ждать.
И даже не ждать. Дергаться, как на мясницком крюке.
Эта женщина знала, что он принадлежит ей сердцем, душой и гениталиями. Палмер сразу учуял недоброе, как только она, чуть покачиваясь, вошла в его кабинет, но интуиция не спасла его от тяжелого и грязного – как с верхушки Эмпайр-Стейтс-Билдинг – падения.
Она его наняла проследить за мужем, преуспевающим подрядчиком по имени Сэмюэл Куин; накопать какой-нибудь грязи, чтобы получить вкусненький развод. Это не заняло много времени – Куин действительно тайком встречался кое с кем.
Делал он это дважды в неделю в одном мотеле – тайно и тихо, как принято у людей среднего класса, живущих в пригороде. Такой образ действий был Палмеру более чем знаком; приличную часть своей профессиональной жизни он тратил на компрометирующие фотографии неверных мужей и жен в тот момент, когда они залезают под одеяло в греховных объятиях. Он только одного не мог понять – зачем Куину это надо, если у него такая сексуальная жена, как Лоли.
Он не успел додумать эту мысль до конца, как его ослепили фары красной машины Лоли, заезжающей на пустую стоянку. Из колонок магнитолы гремел Бон Джови. Палмер скривился. Вкусы у Лоли были омерзительные. Все, что ей нравилось, было совершенно ужасно – кроме, конечно, Палмера. Она заглушила мотор, возвращая на стоянку тьму и тишину. При далеком свете уличных фонарей было видно, как Лоли вылезает из машины.
Одета она была во все красное – от ленты, связывающей пепельно-светлые волосы в конский хвост, до облегающих сапог на шпильках, подходящих к мини-юбке. Ногти и губы отблескивали, будто окрашенные свежей кровью.
Раздражение и беспокойство Палмера сменились приливом чистого вожделения. Будто он был в приходе от потрясающей наркоты, от которой здравый смысл и рациональное мышление становились не только ненужными, но и невозможными. Только мысль мелькнула, не так ли чувствует себя самец богомола в брачном танце.
– Достал?
Голос звучал, будто виски с медом наливали на чистейший хрустальный лед. Она подняла васильковые глаза и встретилась с карими глазами Палмера.
Он тупо кивнул, язык превратился в сухой ватный тампон. Непослушной рукой Палмер протянул ей плотный конверт с кучей фотографий Сэма Куина и его подружки в приюте любви, и там же была записка с указанием даты и времени свиданий и имени, под которым они регистрировались.
Лоли просмотрела бумаги, губы ее изогнулись хищной усмешкой. Палмера поразила жестокость в этих глазах, потом он устыдился собственного отвращения, но не смог подавить мысль, что увидел истинное лицо женщины, на которой был женат Сэм Куин.
– Лоли, нам надо поговорить.
– Билл, я бы рада была остаться и поболтать, нет, действительно рада. Но у меня есть срочное дело... – Она раскрыла карминовую сумку, висевшую на мраморно-белом плече.
– Лоли, я насчет нас с тобой...
– Слушай, куда же я его дела? А, да вот он!
– Когда мы снова увидимся?
Лоли повернулась к нему, вытаскивая из кучи косметики и недочитанных дамских романов «смит-вессон» тридцать восьмого калибра.
– Думаю, что в аду, – ответила она, наводя ствол ему в грудь.
Палмер, не до конца ощутив ужас минуты, таращился на глядящий ему в сердце кусок вороненой стали. Он узнал собственный пистолет, которому полагалось быть запертым в ящике стола у него в офисе. Пистолетов он не любил, но клиенты считали, что оружие у него должно быть. Богарт, чтоб ему пусто было.
– Но, Лоли... я же люблютебя!
Крашеные губы снова расползлись в улыбке – казалось, сейчас ее лицо развалится пополам.
– Как мило с твоей стороны, Билл! И я тебя тоже.
И она выстрелила.
~~
Вильям Палмер проснулся, обливаясь потом. Он кричал сейчас? Палмер прислушался к своим соседям по лазарету, но те только храпели да пускали ветры – как обычно. Он с трудом расслабил окаменевшие мышцы ног и плеч. Последнее время он стал спать со скрещенными на груди руками – в позе покойника. Тюремного психолога это невероятно заинтересовало.
Палмер сел, вытирая краем простыни капли пота со лба. Руки дрожали, и дико хотелось курить. Блин, хотя бы самокрутку сейчас из вонючего баглеровского табака и страницы Нового Завета. Нормальные канцерогенные палочки вроде «Кэмела» и «Винстона» тут хрен достанешь, тем более его любимую марку – «Шерман».
Сон, этот проклятый сон.
Сколько он еще будет тянуться? Этот сон, или вариации на его тему, не отпускал Палмера уже шесть недель – с тех пор, как он вышел из комы и узнал о предательстве Лоли. Вариации бывали разные, но в них всегда действовали три основных персонажа: он, Лоли и его пистолет. И каждый сон кончался тем, что Лоли стреляла. Иногда во сне не было смысла, как обычно во снах: они с Лоли катаются на карусели посреди леса, и Лоли вдруг достает пистолет и стреляет в него. Иногда все было так реально, что Палмер, только просыпаясь в холодном поту от звука выстрела, понимал, что это сон: они с Лоли лежат в постели голые, отчаянно трахаясь, и она вытаскивает пистолет из-под подушки... Палмер крепко зажмурился, прогоняя образ. Сон ему очень не нравился. Даже больше, чем тот, что приснился сегодня.
Но выстрелы во сне не были настоящими. Хоть за это стоит быть благодарным. И без того противно было помнить, что произошло в номере мотеля, а тут еще оно каждую ночь возвращалось. Правая рука Палмера рассеянно погладила шрам на груди, отмечающий прощальный подарок Лоли.
Она позвонила поздно, отчаянно лопоча, что ей нужна его помощь и защита. Она решила устроить объяснение с Куином в мотеле, но вышло плохо. Разговор перешел в драку, и ей пришлось запереться в ванной, хорошо хотя бы она телефон смогла с собой унести. Куин просто взбесился, грозится ее убить. Она боится, Палмер даже не представляет себе, на что способен Куин, если выйдет из себя.
Она рассчитала верно. Палмер сидел в машине и давил на газ чуть ли не раньше, чем трубка легла на телефон.
Дверь была не заперта. Муж Лоли не особенно пугал Палмера. Шестидесятилетний Куин был потяжелее Палмера, но не в лучшей форме. А Палмер драться умел. Чего он не ожидал – так это увидеть Сэма Куина, лежащего ничком на двуспальной кровати мотеля с разбрызганными по стене мозгами.
За спиной Палмера щелкнула задвижка ванной. Повернувшись, он увидел на пороге Лоли в чем мать родила и с пистолетом – тем самым, из которого только что стреляли. Его пистолетом.
– Лоли, какого...
Она выстрелила.
Прошло три недели, пока сознание стало возвращаться к нему достаточно надолго, чтобы Палмер стал понимать, что говорят ему и о нем. Иногда хотелось вернуться в обезболенную серость сумеречного сна и оттуда уже не выходить, потому что не было ничего хуже правды.
Лоли была мертва.
Все получилось как в дурацком романе Микки Спиллейна, хотя для Лоли это было нормально. Копы все бурчали насчет дурацкой непродуманности всего плана. Неужто она в самом деле думала, что никто не усомнится в ее версии? Она что, не знала, что эксперты по узору брызг на стене от лопнувшей головы мужа восстановят траекторию роковой пули? Она считала полицейских полными идиотами? Инсценировка могла кончиться только провалом. Смысла в этом не было – для того, кто не знал Лоли. Или думал, что знает.
Лоли меньше всего интересовал истинный мир. Если она говорила, что муж ее скотина, мошенник и лжец, значит, это и была правда. А что два года она отказывалась заниматься с ним сексом – так это из-за его измен. Это он был виноват, его и надо было наказать.
Если она говорит полиции, что они поехали с мужем в мотель отпраздновать примирение, и тут вдруг ввалился ее обманутый любовник и вышиб мужу мозги, значит, так оно и было. Что ее будут подозревать, ей и в голову не приходило.