Круассаны с рыбой
Прошло ровно три месяца и пять дней с предыдущего поминовения. Из кухни доносился тошнотворный запах рыбы. Мать пекла круассаны. И угораздило прадеда помереть. Макс любил его и даже гордился. Старик прожил сто два года. Дай Великая Рыба каждому! Только пришел и его черед отправиться к праотцам во Вселенский Океан. А потому, есть им с матерью круассаны с рыбой. Будь они не ладны! Кощунство, конечно, так думать, и мать его вечно за это ругает. Но себя не переделаешь. Макс решил, когда придет время, напишет завещание, чтобы его кувшин для костей был самым маленьким, а еще лучше, микроскопическим, чтобы потомки не мучились, как мучается он. - Макс, ты готов? - спросила мать выглянув из-за дверного косяка. Парень сделал вид, что его тошнит. - Мерзавец! Не богохульствуй и оденься наконец в траурное. Через пять минут будь готов, выдвигаемся. - Я свисток потерял, - принялся канючить нерадивый правнук. - Я тебе потеряю, протухшая икра! Макс полез в шкаф, достал белые брюки и белый же свитер с Великой Рыбой на груди. Через десять минут он был внизу у входной двери, где с нетерпением ждала мать. - Свисток где? - она одернула одежду Макса и нацепила ему на голову синюю беретку с плавничком. Макс достал свисток. - Идем, горе Великой Рыбы! Они вышли на улицу, и всю дорогу до кладбища Макс остервенело свистел, а мать причитала и рыдала, хотя уже без особого рвения. Со смерти прадеда прошло более трех лет, а кувшин пока не наполнился. Плохие они с матерью едоки. На кладбище было пустынно. Кувшин деда с его останками и рыбными костями стоял на небольшом пьедестале. Ничем кувшин не выделялся, был самым обычным, глиняным, не большими не маленьким, а самым приличествующим. Мать расположилась за столиком для поминовений и развернула корзину с круассанами. - Что на этот раз? - уныло спросил Макс. - Окунь, - ответила мать. Она тяжело вздохнула, взяла круассан и подала сыну. - Ну почему не семга? - пожаловался парень. - Эдак мы с тобой за десять лет не справимся. Скажи спасибо, что не карась. - Он был в прошлый раз, - Макс надкусил круассан. Жевнув пару раз, он выудил изо рта кость и скинул ее в кувшин с дедушкиным прахом. Мать, как всегда, шла с опережением. Она посмотрела на сына с укоризной: - Посмотри, какой кувшин у Икринкина - в пять раз больше дедова. Говорят, уже наполовину полон. - Или наполовину пуст, - проворчал Макс. - Вот это я понимаю, любят своего родственника, - не унималась мать. - Ага, - Макс принял из рук матери очередной круассан с рыбой, - я слышал, Икринкин в завещании прописал, что не видать детям усадьбы, если кувшин его будет меньше метра высотой. - Да что ты? - мать покачала головой. - Лучше меньше, да от сердца, - она скинула очередную кость в кувшин своего горячо любимого дедушки и смахнула невольно накатившую слезу. - Глядишь, через пару лет дедов кувшин наполнится и упокоится он, и возрадуется Великая Рыба.