– Ты не так понял, – качнул головой Малыгин. – Я сказал, что без улик идти к ним глупо…
– А с уликами надо задерживать и допрашивать в отделении.
– А разве Малыгин не прав? – спросил Горлов.
– Прав. Причем на все сто процентов… Но как бы то ни было, Скат стволы с собой не взял.
– Так, может, и не было у них стволов… Один только и был, у Кокошина.
Степан промолчал. Зря он про стволы заговорил. Со стороны это смотрелось как хвастовство своим героизмом… Тем более что на всю банду у Ската действительно мог быть только один пистолет. Хотя вряд ли. Кокошин не самый основной игрок в бандитской команде. Он ближе к рядовому, чем в главному. А пистолет у него был. Значит, и у Ската был. И у Литвака мог быть…
– Ну что, будем расходиться? – закуривая, сказал Горлов. – А завтра с новыми силами. Убивца искать…
Время уже действительно позднее – половина девятого. Да и у Степана, если честно, что-то не было особого желания рвать и метать, чтобы найти бандита, который убил в драке человека. Но делать нечего, надо браться за работу. Свидетелей со стороны нет и вряд ли будут, поэтому придется отлавливать бандитов, выбивать из них свидетельские показания. А это все равно что свиней стричь, визгу много, а толку мало.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Кузовиков. Степан глянул на него без особого удивления. Кузовиков редко уходил со службы после девяти вечера.
– Сидим?
– Так дел столько, Александр Григорьевич, – неторопливо поднимаясь, сказал Горлов.
– Раньше таких дел не было, – кивнул Кузовиков. И вдруг резко посмотрел на Степана. Так он обычно смотрел на подчиненного, перед тем как сделать выговор. – Круча, где ты был сегодня днем?
– Как где?.. Убийцу ищем. Убийцу Кокошина.
– С Сафроновым разговаривал?
– Ну да.
– Поддержку ему свою пообещал, да?
– Какую поддержку?.. Я насчет Кокошина спрашивал… Вы же сам видите, какие у него отношения с бандой Скатова. Человека сегодня убили…
– Почему убили? – все так же строго спросил Кузовиков.
– Драка была.
– А почему драка была?
– Из-за рынка… Ну, вы же знаете.
– Знаю. Потому что лично задержанного допрашивал. И знаешь, что он сказал? Старший лейтенант Круча приходил, у него, мол, личные счеты со Скатовым. Что Сафронов может делать с ним все, что угодно. Поддержка будет.
– Не говорил я такого! – Степан глянул на Малыгина, обращаясь к нему за поддержкой. Но тот стоял и смотрел на Кузовикова, а на Степана не обращал внимания.
– Сразу после вашего разговора Сафронов отправился собирать своих бандитов. А сегодня он бросил их на рынок. Чем это закончилось, вы, товарищ старший лейтенант, прекрасно знаете.
Кузовиков перешел на «вы». Дурной знак. А Малыгин молчал.
– Я говорил со Скатовым, он сказал мне, что в машине у Кокошина была девушка. С ней он и отправился на озеро. И еще сказал, что это Сафрон заманивал Кокошина на озеро… Я поехал к Сафронову…
– Почему вы не вызвали его к себе?
– Как? Его сначала найти надо было… Я нашел.
– И предложили ему союз. Против Скатова. У вас был с ним конфликт?
– Конфликт?.. Да нет, обычные трения, между сотрудником и уголовником… Это же я когда-то его задержал. Он два года отсидел.
– Вы его ударили?
– Ну, на спор.
– Вы спорили с подозреваемым?!
– Ну, в этом я не прав, – согласился Степан.
– А в чем правы?
– Никакой союз я Сафронову не предлагал.
– Не предлагал, – наконец заговорил Малыгин. – Я присутствовал при разговоре старшего лейтенанта Кручи с гражданином Сафроновым. Старший лейтенант Круча интересовался девушкой, которая находилась в машине у Кокошина. Сафронов сказал, что ничего не знает. Но пообещал ее найти, если старший лейтенант Круча оставит его в покое. Я бы не назвал это взаимным сотрудничеством.
– Так и было? – куда более мягким тоном спросил начальник РОВД.
– Так точно, так и было.
– Ну, хорошо… – Кузовиков начальственно глянул на Степана и направился к двери, движением руки увлекая за собой Горлова.
– Что это было? – спросил Степан, когда она закрылась за начальством.
– Что это было? А русская народная песня – «Не лез бы ты, сокол ясный, поперед батьки в пекло!»
– Да?
– Да… Думаешь, что самый умный и самый смелый? Не видишь, что вокруг творится?
– Ну, что вокруг творится, я прекрасно вижу.
– Видишь. Но не понимаешь… Бардак вокруг, никому ничего не надо. Потому и страну профукали.
– Давай короче, – поморщился Степан.
Он и сам знал, что еще до развала страну и общество охватила странная апатия. Никто ничего не хотел делать, все ждали какой-то манны небесной. И милиция не была исключением. Сначала профукали люберецких, которые терроризировали Москву бесконечными на нее наездами. Потом вспыхнула война за Рижский рынок. Люберецкие схлестнулись с солнцевскими, долгопрудненскими. И чеченцы сбились в волчьи стаи. Битово эта волна тоже не обошла стороной. Сафрон, Скат… Идет война за битовский рынок, и никто ничего не может сделать. Сафрона искать надо, Ската, брать их за жабры, но Кузовиков почему-то наехал на Степана. Нашел крайнего. Обидно.