Курц начинал вспоминать произошедшее. Медленно, по кусочкам. Три глухих хлопка и вспышки выстрелов. То ли шестой, то ли седьмой автомобиль, если считать от пандуса. Пистолет без глушителя, вспомнил и тут же осознал Курц, и не просто двадцать второго калибра. Похоже, стрелявший вынул из патронов часть пороха. Звук слишком мягкий.
О'Тул начала падать. На ее бледном лбу расплывался черный цветок. Пистолет покатился по бетонному полу.
Курц нырнул вперед, подхватывая «зиг зауэр», встал на одно колено спереди от падающей женщины, зафиксировал пистолет второй рукой и открыл ответный огонь. Замелькали вспышки выстрелов, засветившие экран.
Там было две фигуры, вспомнил Курц. Тени. Стрелявший, ростом пониже, около багажника машины, и другой человек, более рослый, стоявший позади машины. Он смотрел на происходящее сквозь ее стекла. Стрелял первый, низкорослый.
На экране Курц продолжал стрелять. Вдруг он прекратил огонь и схватил О'Тул за руку, а потом поднял ее и потащил к двери.
Я попал в стрелявшего, вспомнил Курц. Он крутанулся на месте и упал позади машины. Поэтому я и решил утащить ее из гаража. И в этот момент второй нападавший схватил пистолет и начал стрелять в нас.
Рука О'Тул дернулась. Пуля прошла через плечо, сказал врач. В этот момент Курц повернулся влево, переводя прицел. Затем его голова дернулась влево, и он упал, уронив женщину на бетон. На полу гаража лежали два тела, вокруг которых расплывались пятна крови — черные в черно-белом изображении.
Прошла еще минута записи. Два тела лежали на полу, одно на другом.
— Выездной пандус не попадает в поле зрения камер, — пояснила Риджби. — Выезжающую машину никто не видел. По крайней мере, кроме контролера на въезде.
— Почему он не подошел, чтобы добить нас? — спросил Курц, глядя на свое тело на экране, лежавшее поверх тела О'Тул. Мысль о втором стрелявшем не давала ему покоя.
— Мы не знаем этого, — ответил Кеннеди. — Спустя минуту через дверь вышла стенографистка, сотрудница администрации... а, вот и она... Она могла спугнуть стрелявшего.
Стрелявших, мысленно поправил его Курц. Воспоминания о потоке адреналина, пронизавшем его в те минуты, заставили голову болеть еще сильнее.
На экране было видно, как из двери вышла женщина. Она прижала руки к щекам и, судя по открывшемуся рту, вскрикнула. Потом она побежала обратно в дверь.
Кеннеди остановил видеомагнитофон.
— Спустя три с половиной минуты она вернулась вместе с охранником. Он никого не видел. Только вы и Пег, лежащие на полу. Он вызвал «Скорую помощь». Люди еще минут десять бегали вокруг, прежде чем приехали врачи. Просто чудо, что Пег выжила после такой кровопотери.
Почему второй стрелявший не добил нас, продолжал терзать себя Курц. Ведь он собирался убить, по крайней мере, одного из нас.
Кеннеди вынул кассету и вставил другую. Курц посмотрел на Риджби Кинг.
— И после всего этого вы приковали меня к кровати наручниками? — возмущенно спросил он.
— На тот момент мы еще не успели посмотреть эту запись.
— Это почему же?
— Случилась неувязка, — ответил за нее Кеннеди. — Записи не были датированы. Мы смогли продемонстрировать их офицерам Кемперу и Кинг уже после того, как вчера вечером они посетили вас.
А я был прикован этими долбаными наручниками всю ночь, подумал Курц, продолжая смотреть на Риджби Кинг. Ты оставила меня прикованным и беспомощным в этом долбаном госпитале на всю ночь. Судя по всему, она поняла его мысли, но ничего не сказала, в свою очередь, сверля его взглядом.
— Это запись с камеры наблюдения на выезде на Маркет-стрит, — пояснил Кеннеди, нажимая кнопку на пульте дистанционного управления.
На посту, в стеклянной кабинке, сидела молодая чернокожая женщина. Она читала «Нэшнл Инкуайер». Неожиданно с пандуса выехал потрепанный автомобиль. Он выехал из гаража на большой скорости, разнеся вдребезги деревянный шлагбаум, и свернул вправо, исчезнув из поля зрения камеры. Улица была пуста.
— Сделайте стоп-кадр, — сказал Курц.
Кеннеди кивнул. Промотав пленку назад до момента появления машины, он остановил кадр на том моменте, когда машина таранила шлагбаум. Внутри машины был виден только один человек — мужчина с длинными волосами, торчащими в разные стороны. Но его лицо было повернуто в другую сторону, и фигуру тоже не разглядишь, только силуэт. Фокус камеры был наведен вниз, чтобы фиксировать номерные знаки. Однако задний номер машины был явно намеренно замазан грязью, и большинство букв и цифр были нечитаемыми.
— Дежурная смогла его рассмотреть? — спросил Курц.
— Нет, — ответил Кеннеди. — Она была слишком испугана. Мужчина. Возможно, кавказец. А может, испанец или даже чернокожий. В легкой рубашке. Очень длинные темные волосы.
— Ага-ага, — сказал Курц. — А второй лежал на полу, у заднего сиденья.
— Ты помнишь, что был второй? — спросила Риджби.
Курц посмотрел на нее.
— Не знаю. Я только хотел сказать, что на полу у заднего сиденья мог быть второй человек.
— Да уж. И мормонский церковный хор в багажнике, — съязвила Риджби.
— Детектив Кемпер считает, что следует искать «Понтиак» темного цвета выпуска конца восьмидесятых с пятнами ржавчины на правом заднем крыле и багажнике, — добавил Кеннеди.
— Это нам здорово поможет, — ответил Курц. — В Буффало таких машин не более тридцати тысяч.
Кеннеди показал рукой на номерной знак на стоп-кадре.
— Мы можем вычленить изображение номерного знака и проанализировать его. Судя по всему, вот здесь — двойка, а последняя цифра в номере — семерка.
Курц пожал плечами.
— Вы проверяли файлы на компьютере офицера О'Тул? — спросил он. — Там не упоминается о поднадзорных, смывшихся из-под наблюдения?
— Да, детективы скопировали все файлы и проверили документы, но... — начал было Кеннеди.
— Мы ведем расследование со всей тщательностью, — прервала его Риджби, видимо, чтобы он не сболтнул лишнего.
Кеннеди посмотрел на Курца и улыбнулся, как бы говоря: «Ну, мужик, сам понимаешь, женщина, да еще и коп...»
— Я пошел домой, — заявил Курц. Все встали. Кеннеди протянул руку для пожатия.
— Спасибо, что пришли, мистер Курц. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы попытались защитить Пег, насколько это было в ваших силах. Просмотрев запись, я понял, что вы абсолютно не виновны в том, что в нее стреляли. Вы вели себя, как герой.
— Ага-ага, — ответил Курц, глядя на Риджби Кинг.
Ты оставила меня прикованным на всю ночь, подумал он. Ты позволила этому старику в инвалидном кресле впереться ко мне в палату и набить мне морду. Любой дурак мог убить меня.
— Тебя подвезти? — спросила Риджби.
— Верните мне мой «Пинто».
— Мы уже закончили работать с ним. Он стоит на месте, в гараже администрации. Твоя одежда и бумажник у меня в машине. Пошли, я подброшу тебя до гаража.
Курц пошел к лифту вместе с Риджби Кинг. Кабина уже подъезжала, когда из кабинета выскочил Брайан Кеннеди.
— Вы забыли портфель, мистер Курц.
Курц кивнул, взяв в руки кожаный портфель, в котором были бумаги Тома Гонзаги, описывающие подробности семнадцати убийств, о которых не знали ни полиция, ни пресса.
Глава 10
Поездка была не слишком долгой. Курц забрал коричневый сверток, в котором лежали его одежда, обувь и бумажник. Проверив бумажник и убедившись, что все на месте, он положил сверток на заднее сиденье. Его револьвер, уже перезаряженный, давил на спину под курткой.
— Знаешь, Джо, если бы я тебя сейчас обыскала и обнаружила оружие, ты бы сел за нарушение режима условно-досрочного освобождения, — сказала Риджби.
Курц ничего не ответил. Он и так ехал в полицейской машине без маркировки. Такой же, как все остальные полицейские машины скрытого патрулирования в любой стране мира. Уродский цвет, рычание форсированного мотора, радиостанция, наполовину торчащая из-под приборной доски, проблесковый маяк с магнитом, лежащий на полу, который можно быстро переставить на крышу, колеса с плоскими черными дисками, купленные вместе с шинами. Такие ни один гражданский не поставит на свою машину. Любой ребенок из гетто старше трех лет узнает в этой машине полицейскую за пять кварталов даже дождливой ночью.