Он смеется.
– Так что теперь мы сможем увидится через пару месяцев. Взволнован классом новичков?
– Ага. Это поддерживает во мне интерес к жизни.
– Ну, я горжусь тобой, Габриэль. Ты проделал долгий путь. Береги себя, скоро увидимся. Я всегда здесь, если понадоблюсь раньше.
Мы оба встаем и пожимаем друг другу руки, направляясь к двери из его кабинета. Покидаю здание, нацепив солнечные очки, и иду к машине.
Каждый раз уходя с сеансов, я чувствую легкость, но не перестаю быть сломленным. Я буду счастлив? Хотя бы когда-нибудь?
Быть выбранным в «Хьюстон лонстарс» в восемнадцать было моей мечтой. Но вот только я не предвидел, что влюблюсь, а потом разрушу ее, нас.
Меня продали в «Майами Стингрейс» в двадцать один, и вот тогда все пошло под откос. Пару лет спустя меня обменяли обратно в «Хьюстон», но мне уже стало все равно.
Тигр в дикой природе – хищник. Посади тигра в клетку, он все равно останется хищником. Так и было до событий четырехлетней давности, когда на меня обрушилось чувство вины, перевешивающее рациональное мышление за то, что я бросил свою сестру. Мне стоило быть рядом с ней и не позволять выходить замуж за того говнюка.
Я держался на расстоянии от дорогих мне людей. Мой багаж не нужен никому, всем лучше без меня, особенно Шарлотте, которую я так сильно любил. В любом случае, она, наверное, уже давно меня забыла. Она слишком совершенна, чтобы кто-то не схватил бы ее и не поставил бы на заслуженный пьедестал. Туда, куда должен был поставить ее я.
Хватит нытья, Габриэль, у тебя новая группа. Сосредоточься на том, что ты действительно можешь изменить.
Смотрю на новые лица на поле и делаю глубокий вдох. Новый год. Я, конечно, счастлив, что все еще связан с бейсболом, но каждый сезон все же не могу избавиться от ощущения, что мне чего-то не хватает.
Мне тридцать шесть, я был питчером в Высшей лиге, а теперь тренирую команду новичков. Мне уже не так горько от этого, как пару лет назад, но все равно я никак не могу почувствовать удовлетворения.
Справа от меня раздается свист, поэтому я перевожу взгляд на нового питчера. Левша, Девин Дэниелс из Луизианы отказался от учебы в университете. Восемнадцатилетний и с горячей головой. Напоминает мне меня. Я уже знаю, что придется направиться энергию этого парня в нужное русло, потому что у него невероятный талант, судя по отчетам. Он действительно может подняться, если научиться держать себя в узде. Хотя бы на поле. Я наблюдаю, как он разминается и подхожу к нему, чтобы представиться.
– Дэниелс, я Габриэль...
– Гэвинвуд, я знаю. Все зовут меня ДиДжеем. Сокращение от Девин Джон. Я предпочитаю это имя, сэр, – объясняет он, протягивая руку, чтобы пожать мою.
Крепкое рукопожатие, парень не промах.
– Джон, да? У меня такое же второе имя. Откуда, говоришь, ты родом?
– Я не говорил, сэр. Я из Арнодвилля, штата Луизианы.
– Знаю это место. Вырос там, – говорю, изучая мальчишку.
– Да, сэр. Ваша фотография размещена у нас в спортзале. Я вашим большим поклонником... Ну, пока вас не выперли и...
Он внезапно замолкает, его глаза расширяются, когда он понимает, что ляпнул.
Я привык к этому, поэтому хлопаю его по плечу и киваю, чтобы он продолжал бросать мячи.
Что-то в этом парне кажется знакомым, но я не могу вспомнить, откуда его знаю.
Продолжаю смотреть, как он делает броски и поражаюсь его навыкам. Я предлагаю питч-тренеру достать измеритель скорости и сказать ДиДжею, что хочу засечь его, когда он разогреется.
Как только тот сообщает, что готов, устанавливаю радар и даю команду начинать.
Девин занимает позицию и смотрит вперед. Оглянувшись, поигрывает мячом, который держит в перчатке. Высоко поднимает колено, откидывает руку назад и делает рывок вперед, отправляя мяч в перчатку кетчера. Я перевожу взгляд на радар. 160 км/час. Вашу ж мать.
– Хорошее начало, парень, но у нас впереди много работы.
Он смеется и подходит ко мне, чтобы взглянуть на цифры.
– 160? Да ладно вам, тренер, это же просто огонь! – самодовольно заявляет он.
– Высокомерие никуда тебя не приведет, – ворчу и подхожу ближе к своему бывшему питч-тренеру Тони.
– Я свернул шею наблюдая за вами двумя. У меня чувство дежавю, – говорит Тони.
– Я не был настолько плох. Сейчас дети уже планируют, на что потратят свой первый гонорар, заработанный в Высшей лиги, сами все видите. — Качаю головой.
– Это очень напоминает тебя, особенно его отношение. Пока ты не оказался по другую сторону, ты не считал себя плохим, – смеется он.
Я оглядываюсь на ДиДжея, пока он угорает над чем-то с ребятами из команды. Что-то внутри меня шевелится и оживает. Возможно, меня наконец-то что-то взволновало впервые за четыре года. Потенциал этого мальчишки безграничен, и я буду тем, кто научит его им пользоваться.
– Знаете, моя мама была права насчет вас, – заявляет ДиДжей, пока я стою в стороне, наблюдая, как он издевается над своим организмом.
Он решил продолжает бросать мячи даже после того, как я велел ему закругляться. Парень измотает руку прежде, чем попадет в Высшую лигу, или, что еще хуже, заработает травму.
Последние два месяца он постоянно умничал, выпендривался, и мне это чертовски надоело.
– Серьезно? В чем именно?
– Она говорила, что вы, вероятно, тот еще придурок, – говорит он, запыхавшись, но продолжая рывки.
– Она училась со мной?
– В разных классах, – отвечает он между вдохами. – Но наверняка не была близко с вами знакома.
– Ну тогда, наверное, ей не следует судить о книге по обложке, – самодовольно замечаю я.
Почему-то его комментарий меня раздражает. Я не всегда был мудаком. Мне казалось, что я был довольно милым в старшей школе. Там меня сдерживала она. Ад начался, когда я ее потерял.