Ты отлично справилась.
Поначалу я была в растерянности, получив двух крошек на свой скромный бюджет, но старалась, как могла.
Девин первым открывает коробку и улыбается.
– Ты поменяла номера? – нахально спрашивает он.
Там новый номерной знак, и я понимаю, что он не понимает, что происходит. Призываю Беллу открыть ее коробку. Она в замешательстве смотрит на меня, вытаскивая пурпурно-золотой чехол для руля.
– Мама, что это? Вроде как наш день рождения, зачем тогда эти штуки на твою машину?
– Открой маленькую коробочку.
Улыбаюсь, когда Девин вручает ее Белле. Та разрывает оберточную бумагу и вынимает ключ. Они оба таращатся на меня с открытыми ртами.
– Это то, о чем я думаю? – уточняет Девин.
– Пошлите на улицу, – говорю я, указывая на входную дверь. – Закройте глаза, я буду вас направлять.
Хватаю их за плечи и провожаю к крыльцу.
Поднимаю своему папе палец вверх, и он сигналит из старенького пикапа, который мы купили пополам. Дети подпрыгивают от звука клаксона и распахивают глаза.
– Вот дерьмо! Это нам? – кричит Девин, подбегая к пикапу.
– Дев, следи за языком, – ору ему вслед.
– Прости, прости, я просто... Тачка правда нам? – спрашивает он, глядя на меня с большим волнением, чем, вероятно, хотел бы показать.
С тех пор, как Девину стукнуло четырнадцать лет, он взял на себя роль мужчины в доме. Он никогда не терял бдительности, заботился обо мне и Белле. От этого иногда я забываю насколько он еще юн, но в этот момент вспоминаю маленького мальчика, которого когда-то укладывала спать. Небольшие ручки обвивались вокруг моей шеи, когда он упрашивал полежать с ним «еще пять минуточек».
– Мы с дедушкой Хэнком скинулись. Так что вам нужно благодарить и его. Моя машина под запретом, пока вы не наберетесь достаточного опыта, а это случится минимум лет через десять, так что довольствуйтесь тем, что есть. Пока катайтесь по очереди, а потом мы составим расписание на учебный год. Это должно быть просто, учитывая, что вы будете жить недалёко друг от друга, – наставляю их, обнимая сына.
Он унаследовал рост своего отца, поэтому его метр девяносто возвышаются над моим метр шестьдесят, создавая впечатление, что я обнимаю взрослого мужчину, а не ребенка.
– Мама... – Белла бежит обнимать меня со слезами на глазах. – Спасибо тебе. Я знаю, что это было не дешево, так что...
Мое сердце разрывается от того, насколько она зрелая. В этот момент я даю себе обещание, что куплю еще один автомобиль со своей первой настоящей зарплаты, чтобы у каждого из них был свой.
Она сжимает объятия, и я вспоминаю ее в пять лет, когда я вошла в ванную и увидела ее с ножницами в одной руке и клоком волос – в другой. Я смеюсь, вспоминая слова своей крошки: «Я просто хотела стрижку как у тебя, мамуля».
– Ну что, так и будете обниматься или прокатимся вокруг квартала? – зовет мой папа с пассажирского сиденья.
Девин открывает водительскую дверь для Беллы и закрывает ее. Настоящий джентльмен. Потом сам запрыгивает внутрь назад, а я подхожу к пассажирской стороне.
– Спасибо тебе, – благодарю своего отца.
Он быстро целует меня в лоб и шлепает по крыше машины.
– Отлично, Беллс, давай только вернем эту ласточку в целости и сохранности, слышишь? Не будем доводить вашу маму до сердечного приступа.
Он подмигивает мне, и я машу, наблюдая, как пикап мучительно медленно трогается с места. Сердце колотится о грудную клетку, когда я вижу дочь за рулем. Я никогда не перестану переживать, даже несмотря на то, что она практиковалась в течении двух лет. Мой маленький ребенок совсем взрослый. Когда, черт возьми, это случилось? На лице Девина сияет улыбка, когда он машет мне рукой, отъезжая все дальше и дальше.
Папа возвращается с Беллой и Девином. Близнецы бегут по коридору в свою комнату, строча сообщения своим друзьям.
– Ну, как они водят? – спрашиваю отца, поднося ему стакан сладкого чая.
– Не так хорошо, как ты, но получше, чем Габриэль, – смеется он, затем останавливается, поняв, что сказал. – Чарли, прости.
– Все в порядке, – успокаиваю я, поднося напиток к губам и делая глоток.
– Им уже по восемнадцать, ты не думала о том, чтобы связаться с ним? – интересуется он.
Когда я забеременела, мои мама и папа были в шоке. Приличная христианская девушка, занимающаяся сексом до брака, уже довела бы их двоих до ручки, но беременность? Это было безумием.
Они старались контролировать нас с Габриэлем, но ничто не могло нас остановить. Мы были слишком поглощены друг другом, не чувствуя никакого страха.
Хорошо еще, что когда я рассказала им о беременности, они знали Габриэля и дружили с его родителями. Это немного смягчило удар, пока все не развалилось.
– Я не могу, папа, – серьезно отвечаю я. – Последнее, что я слышала, так это что он затеял в драку в баре, после чего «Хьюстон» разорвал с ним контракт. Одному Богу известно, где он сейчас. К тому же встреча разобьёт сердце не только мне, но и детям. Если они спросят, тогда ладно. Я не игнорирую его или тот факт, что он существует. Грустно, что он такой, какой есть... Не знаю. Я просто... Наша дверь всегда открыта, и дети это знают, но я не собираюсь сама вламываться к нему и умолять быть частью нашей семьи, – подкрепляю свои слова решительным видом.
– Эй, я только «за», просто спросил. – Он поднимает руки в свою защиту.
– Прости, – извиняюсь, мотнув головой, – Я просто... Близнецы, которым исполняется восемнадцать, вызывают много воспоминаний, вот и все.
Отец кладет руку мне на плечо и сжимает.
– Я чертовски горжусь тобой. Я же говорил это тебе? Знаю, что был жесток все эти годы, но ты все сделала правильно. Твои дети – удивительные благодаря тебе, медвежонок.