Когда возгласы утихли, судья спросил:
-Не надо кричать из зала, выходите и говорите, чтобы вас видели.
На сцену стал подниматься директор конного завода Дронов. В зале наступила тишина, было слышно, как скрипели ступеньки под грузным телом генерала. Форма, генеральские нашивки приковывали взгляды, все напряженно ждали слов своего руководителя.
-Я прошу Народный суд, в лице судьи и народных заседателей, не применять очень строгие меры воздействия по отношению к Носову. Он прекрасный бригадир, отличный работник. Это он доказал отношением к работе. Его бригада всегда перевыполняла производственные задания, что подтверждено правительственной наградой. Ему в прошлом году была вручена медаль. «За освоение целинных и залежных земель».
Дронов, переводя дух, на несколько секунд умолк, но тут же продолжил:
-Неправильно это будет, если за единственный проступок будет осужден заслуженный работник и очень хороший человек. Он должен трудиться на благо нашей страны. Как учит нас товарищ Сталин, мы должны бережно относиться к передовикам производства. Я очень надеюсь, что суд учтет заслуги Носова и определит ему наименьшее наказание.
Больше никто не захотел говорить и суд, посовещавшись на месте, огласил решение.
-.....Рассмотрев дело гражданина Носова Алексея Михайловича, суд признал его виновным и, с учетом отличной характеристики и его награждения медалью, назначил ему наказание в виде принудительных работ по месту жительства сроком на два месяца, с вычетом двадцати пяти процентов из его заработной платы в пользу государства.
Приговор окончательный, пересмотру не подлежит. Заседание суда по делу Носова закрыто.
***
После небольшого перерыва начался суд над Никитой Басовым. Зимний день короток, сумерки опустились рано, пришлось искать несколько ламп и фонарей. В их тусклом красноватом свете медленно колыхались тени проходивших между лавками людей, рисуя мрачную картину потустороннего мира.
Суд начался вяло, допрос свидетелей отличался скоротечностью. Только когда спросили у жены Басова о побоях, она со слезами на глазах утверждала, что муж ее не бил, она все придумала.
Сон под трактором прировняли к прогулу, который усугублялся систематическим пьянством и побоями жены.
Не стал защищать Басова и генерал.
Речь судьи в полумраке известила о том, что Никита Сергеевич Басов осужден на два года лишения свободы.
Басов в своем последнем слове просил не применять к нему жесткие меры, но когда услышал приговор, вскочил на ноги, но рядом встали два солдата с винтовками....
К приговору суда присутствующие в зале селяне отнеслись почти равнодушно, если не считать того, что они с удовлетворением приняли долгожданное окончание судебного процесса. Валентина Басова кричала:
- Это несправедливо, Бустину совсем не судили. Никиту посадили только за то, что он спал под трактором, а Носов ушел с работы только для того, чтобы поспать с женой. Ему ничего не присудили, он будет под бочком у Катьки, а Никита будет спать на нарах....
***
Мучительно долго тянется зима в деревне. В длинные, зимние вечера жители села собирались у кого-то на дому, играли в лото, мужики втайне от жен пропускали рюмашку и не одну, женщины вязали теплые шерстяные носки и одновременно пели песни или сплетничали. Лампы нещадно коптили, приходилось несколько раз за вечер протирать стекла от копоти. В печке огонь пожирал кизяк*, (кизяк - деревенское высушенное на солнце топливо из подстилки скоту, то есть из помета, перемешанного с соломой) создавая мирную обстановку. Только дети нарушали спокойную жизнь, превращая игры в потасовки.
Новый 1941 год отпраздновали, на носу Рождество, но размолвка Алексея Носова и Петра Изотова еще не выветрилась. Ирина и Катерина общались в прежнем режиме, иногда подсмеиваясь над мужьями:
- Поскублись за «пустой мешок», теперь не знают, как помириться.
На Рождество женщины решили собраться семьями и наконец помирить друзей, но
Ирина почувствовала себя плохо и со стоном попросила мужа позвать бабку Матрену - повитуху села. Петр понимал, что жену надо везти к врачам в город Сальск, но мороз с колючей поземкой да расстояние до города в восемьдесят километров делали транспортировку жены более чем опасной. Бабка Матрена, принявшая за свою долгую жизнь многих и многих жителей села, была последней надеждой.
Роды прошли нормально. Справившись со всеми хлопотами, баба Матрена запеленала ребенка и передала его матери.
-Сын, Ирина, у тебя третий сын. Сколько я приняла детей, а своих мне Бог не дал. С моим дедом Степаном хотели взять к себе пасынка, да так и не сподобились. Вспомнив про деда Степана, баба Матрена преобразилась, в ее голосе появились возмутительные нотки: