Тихо постучали, Катя бросилась к окну и с опаской спросила:
-Кто там?
-Свои.
Ирина и Катерина переглянулись.
-Кто ты?
-Что по голосу не узнаешь, Самойлов я, Иван.
-Ты один?
-Да один.
-Зачем пришёл?
-Девчонки, я с добром пришёл, откройте.
-Приходи днем.
-Днем нельзя....
-Уходи, у нас не разживешься, уходи....
-Девки, вы меня не так поняли, для этого дела на центральной усадьбе вдовушек хоть отбавляй.
-Чего тебе надо, уходи, детей перепугаешь.
-Я привез вам пшеницы, директор прислал.
Ирина и Катя переглянулись.
-Не обманываешь?
-Я уже замерз, открывайте.
-Сейчас.
Катерина распорядилась:
-Иди, открывай, а я стану за дверью с топором, если что не так, я его по темечку.
-А сможешь?
-У нас дети, и потому я все смогу.
Распахнулась дверь, впуская клубы холодного воздуха, и запорошенного снегом с ног до головы Ивана Самойлова.
-Здравствуйте, бабоньки, заморозили совсем.
-Рассказывай, зачем приехал? - спросила Катя, не выпуская из рук топор.
-Как вы тут живете? Ночь, мужиков нет, не случилось бы чего.
-Любишь ты, Ваня поговорить, скажи лучше, с чем приехал?
-По приказу директора, привез вам мешок муки, мешок зерна, немного соленого мяса и пару килограмм пшена. Кашку детям сварите.
-Вези назад, у нас платить нечем.
-Так денег и не надо, директор сказал: «Отвези и держи язык за зубами». Не переживайте, девки, помереть с голоду не дадим.
-Так мы теперь враги народа, - опешили женщины.
-Сделал Бог баб, а ума пожалел, щепотку отпустил. Я тоже враг народа с тридцать седьмого года. А почему я враг? Наверное, потому, что всю жизнь гнул спину на Советскую власть? У вас же четверо детей, они тоже враги народа?
-Ты лучше бы помалкивал, а то найдется, кому донести.
-Кому я нужен хромый? На войну не взяли, говорят: «Калека», а НКВД меня боится.
-Ох, и любишь ты, Иван, балаболить, доведет тебя это до беды. Идем разгружать.
Содержимое саней разгрузили в кладовку, но Иван не торопился уходить.
-Магарыч ждешь? - спросила Катя, улыбаясь благодарными глазами.
-Дык, если есть, для сугреву....
Ира, вытащила из сундука бутылку водки, которую берегла для «пожарного» случая и протянула Самойлову.
-И правда, Бог пожалел бабам ума.
-Мало? - спросила Ира, - у нас больше нет.
-Нечто я изверг, не понимаю, для чего бережёте, чего стоишь, тащи кружки.
Иван открыл бутылку, и влил в каждую кружку грамм по двадцать. И строго приказал:
-Спрячьте! Даст Бог, еще привезу закуску. А теперь выпьем за то, чтобы хлопцы ваши вернулись.
Катя метнулась к столу, принесла по корке хлеба. Выпили. Иван засобирался домой, у двери остановился.
-Еще не сказал, что прогнали наши фашистов из Ростова, даст Бог может вообще перебьют. Теперь все, девки, прощевайте и не ругайтесь, за выпивку, это для порядка....
-Спасибо тебе, Ваня, и передай огромное спасибо Ивану Александровичу.
-Передам, девки, передам.
-Все в жизни повторяется, - загрустила Ира.
-О чем это ты?
-Моя мама умерла, папа воевал, а тетя и бабушка-соседка, чтобы семья не вымерла, отдали меня в чужие руки за продукты. Воспитали меня чужие люди, а когда я вышла замуж, то от свекрови узнала, что мой отец и отец Петра сидели в одной тюрьме и приняли там смерть. Моего отца посадили за то же, чем занимается наш директор Иван Александрович.
-Чем занимается? - не поняла Катя.
-Занимается тем, что не даёт людям умереть. Мой отец в лютый голод тоже подкармливал своих колхозников семенным зерном. Людей спас от голодной смерти, а сам за это сгинул в тюрьме. Сказали, что расстреляли....
-Расскажи! - пылко попросила Катя.
-Не стану я тебе рассказывать....
-Почему?
-Завтра, моя свекровь - баба Феня, встанет, вот ты у неё и расспроси, она лучше все знает и лучше расскажет.
Шло время, ждали весточки от мужей, Катя ходила на почту, но всякий раз ей отвечали:
-Вам писем нет.
Суды над Изотовым и Носовым состоялись в той же тюрьме, где они отбывали предварительное заключение.
Изотова втолкнули в просторную, хорошо освещенную камеру, посредине которой стоял стол. Изотов зажмурился от яркого света, но тут же услышал голос:
-Проходи, садись.
Он сел на стул у стола, за которым сидело три человека.
-Изотов Петр Никанорович?
-Да, это я.
-По какой статье арестован?
-По статье 58.
-Признаете себя виновным?
-Нет на мне никакой вины, у нас отобрали трактора, мы не могли защищаться, у нас не было оружия.
Судья терпеливо дослушал Изотова и сделал замечание.