-Сначала было страшно, а затем ночами ползли к убитым солдатам и, там, в вещмешках находили себе еду.
-Хлеборобы говорите?
-Трактористами работали.
-А сюда как попали?
-Имели бронь. Когда немцы подошли со стороны Ростова, получили приказ гнать трактора к Ростову, пушки тягать. По дороге нас захватили немцы. Мы были без оружия. Они трактора отняли, нас отпустили. Когда вернулись назад, нас осудили, дали по пять лет за передачу немцам социалистической собственности. Так мы стали врагами народа. Нас отправили по этапу в Сталинград. Дальше вы все знаете.
Лейтенант пытливо переводил взгляд то на Изотова, то на Носова:
-Говорите, были трактористами?
-Да, много лет работали на тракторах.
-Покажите ладони.
Беглецы, как-то испуганно и поспешно показали мозолистые, навечно впитавшие мазут ладони.
-Правду говорят мужики, но проверка еще не закончена. Как фамилия была капитана, который пожалел вас и не расстрелял.
-Он тоже поверил нам, когда посмотрел на наши руки. А фамилии мы его не знаем. Такой высокий, с пышными усами, картавил.
-Похоже, что это капитан Свешников.
-Он часто говорил: «Твою дивизию»? - задал провокационный вопрос лейтенант.
-Он крыл всех матом и говорил:
-Мухи отдельно котлеты отдельно.
-Точно Свешников..., - после горестной паузы, - хороший был командир, не побоялся особистов, отнял у них своих солдат. Позвал этих вояк на передовую, а когда те отказались, крыл их матом. Не тронули они капитана, знали, что солдаты за него их не простят,- с сожалением посетовал солдат с закопчённым лицом.
-Шальная пуля, а может особисты, чтобы не создавал проблем. Они думали по подвалам отсидеться. Не вышло, говорят, снаряд будто попал прямо в подвал, а может солдаты «угостили» их гранатой. В тех страшных боях остались в живых только мы. Думали конец, но нам дали условный сигнал отступать. Отступать почти некому, от роты осталось четыре человека.
-Вас мало, почему не ушли к своим?
-Есть приказ: «Ни шагу назад». За невыполнение расстрел.
-Все, хватит трепаться, нашли слушателей, - лейтенант выглянул за дверь сторожки, и тут же скомандовал.
-Через Волгу к своим бегом марш!
-Товарищ лейтенант, еще видно, перестреляют, как куропаток.
-Выгляните, немцы выходят к Волге. Скоро будут здесь. Если не побежим сейчас, то верная смерть, им сейчас некогда заниматься пленными. Даже если попадем в плен, придется подыхать от голодной смерти в каком-нибудь подвале. Бежим, там хоть надежда есть....
Лейтенант взглянул на Носова и Изотова.
-Вы с нами?
-Куда нам без вас, если только в могилу?
-По моей команде разом рванем. Приготовились, бегом марш!
По всей видимости, немцы не сразу заметили бегущих солдат по льду реки. Сначала ударил пулемет, но расстояние до цели уже стало большим, что давало пулеметчику мало шансов на успех. Пули просвистели, не причинив вреда.
-Нельзя ложиться, бежим, - сквозь частое дыхание кричал лейтенант.
Первые мины разорвались далеко впереди, вскоре разрывы стали приближаться. Но разрывы гремели не часто. Лейтенант крикнул:
- Бегите до первых воронок, ложитесь в те места, где разрывались мины. Снаряд в одну точку не попадает.
-Изотов подбежал к небольшой воронке, на поверхности которой после взрыва еще качалась вода, густо покрытая мелкими льдинками. Он упал у этой проруби, закрыв голову руками. Близкий взрыв инстинктивно заставил вжаться в лед. А вал смерти нарастал. Ноющий вой мин, превращался в страшный, закладывающий уши грохот, а визжание осколков сливалось с ним в многоголосии. Мир перестал существовать, вернее он заполнился адом, и казалось, что эта жуткая пляска смерти никогда не закончится.
Взрывы внезапно прекратились, Изотов приподнял голову и осмотрелся. Недалеко от него лежал солдат, разорванный миной, чуть поодаль еще один....
По белоснежному снегу прошла смерть, взявшая собой солдатские души, оставив после себя на снегу кровавую мозаику...
Звенящая тишина и страх подгоняли бежать дальше, но лейтенант, что есть мочи крикнул:
-Не шевелиться, пусть думают, что мы убиты.
Потом лейтенант подумал и уже тише с надеждой спросил:
-Есть кто живой? Если есть, то не шевелитесь..., - он не договорил, стал слушать.
Первым ответил Гуров:
-Я невредим, а двое наших уже на том свете. А вы товарищ лейтенант, не ранены?
-Знаю, что убило, а меня мины не берут. Цыганка нагадала, что в постели помру. Приблудние, отзовитесь, если целы.
Носов и Изотов по очереди подтвердили, что невредимы.
-Хорошо, что целы, лежите, и не шевелитесь, иначе все повторится, второй раз не повезет.
Близился вечер, мороз крепчал, лежать без движений на снегу стало невмоготу.