-Давайте уедем, - почти в один голос закричали женщины.
-Куда? Правильно говорит Митрофан Кузьмич Осипов: «Бог создал бабу, а ума положил щепотку», - печально пошутил Петр.
-Это они от отчаяния, - серьёзно защитил женщин Алексей.
-Отговорился Митрофан Кузьмич, не перенёс предательства брата, помер, - сообщила Ирина.
Помолчали, кто-то пожелал усопшему Царства небесного. Но не забыла Катя слов Петра, про баб и их ум.
-Хоть Бог не дал нам много ума, но у нас его больше, чем у вас мужиков.
-Ты что-то придумала? - спросил у жены Алексей.
-Придумала.
-Говори.
-Надо обратиться к директору завода Дронову, он поможет.
-Он здесь?
-Его здесь нет, но пришел приказ из района, чтобы готовили помещения для скота. Значит, они возвращаются из эвакуации.
-Хорошо, если так, но у него и так будет забот полный рот, к тому же и в районе после немцев нет порядка, кто там, у власти? - усомнился Петр, - но это единственный шанс.
Женщины радостно переглянулись, их глаза светились радостью.
-Мужья пусть ненадолго, но останутся дома.
***
Мысли людей мало-помалу возвращались к жизни, к её продолжению. Весна все чаще напоминала о себе, подходило время сева.
Кто-то должен взять ситуацию в свои руки, изменить ее таким образом, чтобы начать полевые работы, иначе голод в следующую зиму будет неизбежен.
Все началось со спора двух стариков, потом к ним присоединились женщины, потом еще и еще. Собралось все село. Всех волновал вопрос. Как жить дальше? Полевые работы на носу, а ничего нет и не предвидится.
Некоторые напоминали, что в скирдах есть зерно и его хватит на зиму, другие им резко возражали:
-В скирдах зерно государственное и не надо его брать в расчет, так как в любой момент его заберут на нужды страны. Война не закончена, сколько она будет продолжаться, никто не знает.
-Надо пока зерно не забрали, разнести его по дворам, тогда и голоду не будет.
-Узнают, выгребут все, даже то, что осталось от прошедшей зимы.
-Не посмеют.
-А если посмеют, тогда что, зубы на полку длительного хранения?
Особенно крикливые и ленивые люди стали кричать:
-Если такие умные, тогда впрягайтесь в плуга и вперед на пашню.
-Сами впряжемся и вас впряжем!
Обстановка накалялась, вот-вот начнется мордобой, и никто в пылу спора не заметил, как подъехал директор Дронов.
-Что за крик, а драки нет?
Толпа сразу смолкла, затем перебивая друг друга стали задавать вопросы:
-Иван Александрович, как жить дальше будем?
-Как сеять без тракторов?
-Война, когда закончится?
Дронов поднял руку, требуя тишины, толпа смолкла.
-Товарищи, Советская власть не для того нас сюда поставила, чтобы вы голодали. По моим сведениям, зерно сохранено, а это значит, что вспашем, посеем, вырастим хлеб, сами голодать не будем и фронту поможем.
-Что руками будем пахать и сеять?
-Завтра-послезавтра привезём те моторы и части тракторов, которые мы перед оккупацией спрятали, соберем трактора....
-Кто их собирать будет, мужиков-то нет?
- Надеюсь кто-то из мужиков все же есть. А вы что, дорогие женщины, не подсобите?
-Подсобить можем, но не сможем.
-Русская баба все может! Вы что не русские?
-Русские, русские....
-Раз так, дорогие бабоньки, то приходите завтра поутру к конторе, и мы всё решим.
Вперед выступила молодая бабенка, с раскрасневшимся от споров лицом и лукавыми глазами.
-Не сможешь, Иван Александрович, все решить!
-Светочка, это почему?
-Так нам нужны мужики, а лучше...,- она не успела договорить, взрыв смеха прокатился по толпе.
Но Света не сдалась, запела:
Я лошадь,
Я и бык,
Я и баба,
И мужик!
Людям надоела тяжкая жизнь, грусть и беда, из них рвалась энергия, накопленная за долгие дни оккупации. Кто-то громко, озорно крикнул:
-Гармошку давай, гармошку, истосковались....
Женские голоса требовали:
-Иван Александрович, привезите мужичка завалящего....
-Хорошего надо, а то не хватит на всех....
***
Утром к конторе пришли все село, даже ветхие бабуси, все ждали директора.
Известный скандалист на селе дед Семен посмеивался:
-Зачем пришли? У директора нет ничего кроме своих рук и пары лошадей, на которых он приехал.
-А ты зачем пришёл?
-Как зачем? На вас дураков посмотреть.
Та самая задиристая бабенка, что Светой звали, выдала коленце, запела:
Ах, ты, старый, старый пень.
Просил у бабы цельный день,
Ничего баба не нашла,
К другому дедушке ушла!
Дед Семен набычился, обозвал её стервой и пошел прочь, а Света погладила ему дорожку:
Смотреть пришёл на дураков
Не жалел поганых слов.
У(катись)й умник поскорей,