Здравствуй. Я несколько раз посетил то место за этот месяц, каждый раз разглядывая каждую статую в деталях. Особенно ту девушку. Она прекрасна.
13.11.2017
У меня наверняка едет крыша. Маме с каждым днем все хуже и хуже. Я плачу. Черт подери, как сопливая девка, я плачу почти каждый день! Врачи вынесли приговор… Они дают матери не больше месяца. Это меня убивает. Я говорю с Аннабель. Это имя той статуи. При внимательном рассмотрении я нашел выцарапанное имя на ее подножье. Я говорю с ней. Мне кажется она меня понимает.
30. 11 2017
Я сошел с ума. Мама едва может со мной говорить. Ей тяжело двигаться, не то что вставать. Я снова по-бабски плакал и, как псих, жаловался Бель. Я закрывал руками лицо, пока не почувствовал холодное, но нежное прикосновение на своем плече. Это была она. Она двигалась. Она моргала, а ее грудная клетка раз от раза поднималась на вдохе и опускалась на выдохе. На ее лице была не печаль, а легкая улыбка. Даже чувство успокоения от того, что она не одна.
— Не плачь. Скоро ты забудешь обо всем этом и постоянно будешь улыбаться, а фраза «Любовь приходит и уходит» никоим образом не будет тебя касаться. — Ее голос отзывался гулким эхом. Нежная улыбка на лице и взгляд, будто… Будто пропущенный сквозь призму, заставил меня перестать плакать, полностью успокоиться и улыбнуться ей. Впервые за долгое время искренне.
Помогите, я не хочу ни в детдом, ни в психушку.
Несмотря на нехватку времени, я стал приходить в то место каждый день. Она продолжает оживать и говорить со мной. Мне страшно, но одновременно райски спокойно на душе, а в животе… летают бабочки?
Я резко начал терять вес, а вместе с ним и часто отключаться. Сегодня я потерял сознание у школьной доски. Маме все хуже и хуже. Я почти не сплю…
Я один. Единственное моё утешение, единственное моё солнце, единственная моя любовь это Аннабель…
Мне кажется, будто каждый день я теряю нити реальности и, словно человек на безлюдном острове, счет времени. Все как всегда, но чувства, эмоции и жизненная сила как в тумане. Чувствую себя куклой.
Мать умерла…Я...
***
— Сука! — закричал русоволосый парень и откинул грубый коричневый блокнот в сторону. По его щекам стекали слезы. Самые настоящие, горькие и горячие слезы отчаяния, боли и безысходности. Душа его рвалась и трещала, не давая нормально дышать. Он задыхался. Поджав под себя ноги, он вгонял ногти в лодыжки сквозь одежду, причиняя боль. Парень сжимал руку все сильнее и сильнее желая хотя бы этим заглушить то, как все-таки болезненно рушится его мир вместе со смертью бабушки и мамы.
Теперь он один. Нет, не один мужчина в семье. Он один. Его больше никто не сможет поддержать. Когда тяжело не скажет: «Все будет хорошо». А если кто и скажет, то разве сможет эта жалкая пародия заменить слова Мамы? Нет, не сможет…
Черный день. Сын нашел в постели мать, что больше не дышала. То, от чего хочется кричать, рвать на себе волосы и биться об стены это то, что, как бы ты ни старался, что бы ни придумывал — ничего больше не изменить и ее больше не вернуть. И с этим чувством ты один на один…
— Бель… — тихо прошептал Йохан, поднимая с колен бледное, худое и красное от слез лицо. — Бель… — вновь шепчет он и поднимается на ноги. — Анна… Бель… — На секунду он замирает, смотря в одну точку, но спустя миг уже бежит, сломя голову.
На дворе январь. Говорили, что зима обещает быть лютой и холодной. Так оно и получилось. Первый снег нового года уже покрывал землю, а острый мороз щипал и, казалось, пытался пробраться в любую щель, только бы достать кого-то себе на поедание. Парень бежал по снегу босой и относительно раздетый, без куртки и, тем более, шарфа или шапки. Йохану было вовсе не до этого.