— Разумеется мисс Шестал — правосудие должно восторжествовать. А вы разве не хотите остаться целой и невредимой?
Арнольд, Арнольд. Такой наезд совершенно не в твоем стиле. Я смотрю на него, говоря всем своим видом «да пошел ты».
— Вот видите? Ваш вопрос, как и мой, чисто риторический. Предлагаю вам обратить свой талант на поиски настоящего преступника. Мы, подобно Риве, являемся третичными жертвами бессмысленного акта насилия.
<кто производит «маску»?> <уотерс индастриз, босс> Свое, стало быть, хозяйство.
Похоже, больше здесь делать нечего. Я встаю, мужчины тоже, и в комнате чувствуется некоторое облегчение.
— Боюсь, нам нужно выполнить некоторые формальности, мисс Шестал, прежде чем вы уйдете.
— Простите?
— Мы требуем распространить запрет на распространение информации, касающейся «Уотерс Индастриз», а также жизни и безвременной смерти Ривы Барнс.
— На какое время?
— Пять жизненных сроков, — роняет Бентсен.
— Мне это кажется избыточным.
— Мы требуем этого от всех наших консультантов. Это простая формальность.
<дидс?>
— Условия моей работы четко оговорены: все, что мне становится известным, доступно только полиции.
<работаю, босс>
— Боюсь, что этого недостаточно.
— Мистер Бентсен, я расследовала десятки дел, куда более конфиденциальных, чем это. Вы, конечно же, проверяли мое досье. Мои открытия неинтересны никому, кроме полиции.
— Все равно. Я посоветовал Арнольду не допускать к этому делу телепата без определенных ограничений.
<запрет включает в себя и прекращение доступа к их файлам, босс> <черт>
Ричард склоняет голову набок.
— Мисс Шестал, вы же понимаете, что без этого мы не сможем продолжать.
<дидс, добудь все, что можно, из общедоступной сети ПРЯМО СЕЙЧАС, в обход всяческих правил, если надо>
— Можно мне подумать минутку? <лучше десять, босс>
— Нет. — Это уже Бентсен. Ричард шепчет в свой рукав:
— Охрана, немедленно поднимитесь в офис мистера Уотерса.
— Хорошо, если уж вы не можете без этого обойтись.
— Сотрудник уже поднимается, папа. <как ты там, дидс?>
<работаю, босс>
— Вы дадите указание вашим работникам поговорить со мной о Риве, Рич? — К этому прилагается убийственная улыбка типа «раздеть бы тебя».
— Разумеется. — Айсберг.
Входит охранник с черным ящиком. <дидс?>
— Кто из них? — Киллер чистой воды. Под мышкой вздутие, ноги расставлены. Если я не дам ему снять мои отпечатки, то получу пинка в зад.
— Она. — Ричард указывает на меня.
— А Деррик?
— Он уже под запретом. Охранник манит меня пальцем.
— Подойди сюда. Слушаюсь, сэр.
В черном ящике плоская сенсорная панель с экраном. На ней помещаются обе руки. Сперва они закроют мне доступ по отпечаткам пальцев. Охранник включает прибор, и легкая вибрация сжимает мои запястья.
<три четверти сети пропало, босс> Теперь очередь за сетчаткой. Охранник надевает мне очки.
— Процедура вам знакома. Это не больно. Красный огонек перемещается справа налево. <вывожу, что можно, на автономный режим> <не забудь вынуть чипы>
<уже, босс, те файлы, что в системе, стираются, идет сплошной сброс>
Охранник снимает очки, передает информацию в банк и считывает результаты, проступающие в воздухе.
— Ну что? — спрашивает Ричард.
— Она, видимо, оборудована для видео- и аудио-связи. Нами только что прерван массивный поиск в сети, заказанный, возможно, отсюда. Его длительность — пятьдесят три секунды.
Ричард театрально ужасается. Охранник заверяет его с улыбкой:
— Но мы сохранили всю информацию. Абсолютно всю.
Арнольд Уотерс вздыхает с облегчением.
— Кстати, мисс…
— Да?
— Мы перекрыли вам связь, как только вы вошли в кабинет мистера Уотерса. Вы говорили не со своим секретарем, а с одной из наших программ искусственного интеллекта. Интересно будет прочитать распечатку.
<дидс?>
— Вы хотите сказать, что…
— Я хочу сказать, что пятьдесят три секунды вашего поиска — цифра чисто условная. У вас нет ничего. Ни черта.
Господи Боже. Эти ребята не шутят. Охранник собирает свои причиндалы. С этой улыбкой он, наверное, расчленяет младенцев.
— Мой привет Дидс, — говорит он, выводя нас с Дерриком вон.
Злость, разбирающая Деррика, волнует меня меньше всего. Диди подтверждает мои худшие опасения — связь действительно прервалась, как только мы вошли в кабинет Арнольда, и она не извлекла ничего по «Уотерс Индастриз» ни из единого источника на планете.
Даже мой внутренний процессор заблокирован. Целый мегабайт информации, включая видеокадры встречи, погребен в моей голове и совершенно недоступен. Осталась только моя органическая память и то, что я могу записать на бумаге.
Действие Дерриковой «маски» заканчивается. Злоба просачивается из него на всех уровнях и разряжается ором:
— Обязательно надо было напортить? Уотерс, наверное, уже наябедничал всем долбаным политиканам, сколько их есть в округе, и мне поджарят задницу только за то, что я тебя привел!
Я пожимаю плечами. Пусть разряжается.
— Это надо же — заявиться в «Уотерс Индастриз» подключенной! Пытаться преодолеть запрет! Спятила ты, что ли?
— Уймись. Откуда мне было знать, что у них имеется собственное электронное гестапо.
— Это «Уотерс Индастриз», Дженни. Большая Лига. Ты что, сразу не могла сообразить? Они пригласили на встречу юриста, черт возьми!
Но как они это сделали? Наверное, раскусили меня, как только я вошла в дверь. Передали те несколько слов, которыми я обменялась с Дидс, какой-то очень большой машине в подвале, замесили, испекли и подали мнимую Диди в мою закодированную сеть. С этой машиной я и общалась. Для этого требуется криопроцессор и большая энергоемкость.
С такой машиной, которая по идее никому не может быть доступна.
— Ты уверен, что Арнольд не занимается компьютерами?
— Ничего похожего, — трясет головой Деррик. Гм-м. Уже интересно. Значит, они купили то,
что больше ни у кого нет, единственно для своей системы безопасности? Иногда даже приставка «мега» кажется недостаточной.
— Говорю тебе, Дженни: если Уотерсу кто-то не понравится, он может сделать так, чтобы тот исчез.
— Почему мы тогда его не подозреваем?
— Я сам думал об этом, — мрачно говорит Деррик.
— Ну и?
— Если это он, он платит несколько миллионов за то, чтобы мы подыскали кого-то другого.
— Похоже на то.
Однако постой. Уотерс — нормальный. На встрече не было ни одного телепата. И никто из них не может иметь на меня зуб. Серийный убийца? Один из них? Скорее уж в них можно заподозрить массовых убийц — но серийный? Есть одно, что отрицает виновность Арнольда. Есть одно, что я знаю, а Деррик — нет.
Какого же черта тогда они скрывают?
4
Наша численность угнетает нас, а потребность в иерархии внутри социальной матрицы усугубляет наше положение по мере того, как баланс между нашей численностью и нашими ресурсами склоняется в пользу Сатаны. Мы не можем существовать как индивидуумы, не можем существовать как часть управляемой толпы.
Самая наша потребность в порядке обрекает нас на хаос.
Неизвестный философ XX века
Возвращение в Лос-Анджелес было бы угнетающим без плачевных итогов нынешнего дня. Объявили третью степень загрязнения — это требует ношения респиратора. Мой мигом забился вязкой черной копотью, точно сгорел весь чертов озоновый слой какого-нибудь дождевого леса. Толпа, паскудная толпа стала липкой, как всегда при таком загрязнении воздуха. Казалось бы, мы можем объявить свои проблемы вне закона, собрав их в районах вроде Южного Централа, но на деле все как раз по-другому. Открытые язвы грозят нам везде — на улицах, в воздухе, в самой природе вещей: раз нет возможности построить достаточно большую камеру, эту функцию приходится выполнять самому обществу.