Больше Матвея здесь ничего не держало. Знакомая тропка вывела его к озерцу, заросшему зелёной тиной. В детстве он любил убегать сюда после уроков, чтобы посидеть на большом валуне, вдавленном в берег, и побросать в воду камешки. Матвей попытался вздохнуть, но теплый воздух ледяным комком намертво залепил ему горло.
Благодатная тишина леса с редкими всплесками рыб в глубине озерца казалась чудовищной изнанкой действительности, в которой, куда ни глянь, лежали одни руины: руины страны, руины родного дома, руины жизни.
Он стоял на трясущихся ногах и озирался вокруг в последней отчаянной попытке ухватить хоть чуточку из испепелённого прошлого. Над головой мерно стучал по сосне дятел. Белые облака, сталкиваясь боками, пушистой россыпью затягивали голубизну неба. Матвей стиснул кулаки, прижал их к груди и закричал.
Бали, 2019 год
Леонид сидел в лобби гостиницы и листал странички на мониторе телефона. Анфиса закусила губу: принесла же его нелёгкая. Она посмотрела по сторонам в поисках запасного выхода, хотя понимала бесполезность своих действий. Выход был только один, и прямо через холл. При её появлении Леонид встал:
— Анфиса, куда ты ночью сбежала с дискотеки? Я тебя обыскался. Тебе не понравилось? — В его глазах масляно заплескалось смущение. — А я хотел тебе угодить.
Анфиса остановилась и посмотрела в открытое симпатичное лицо рубахи-парня и души компании. Если бы она своими ушами не слышала его разговор с Инной, то ни за что не поверила бы в его подлость. Как-то раз Максим упомянул, что воры все обаяшки. Наверное, так и есть, но всё равно хочется верить в лучшее вопреки всему. Но не в этом случае. Надо было ему ответить хотя бы парой фраз, но она не смогла пересилить себя и молча прошла мимо. Леонид схватил её за руку:
— Ты видела Инну? — Он втянул воздух ноздрями и с утвердительной интонацией повторил: — Ты видела Инну. Но послушай, я тебе всё объясню.
Его пальцы неприятно царапнули по запястью. Инна вырвала руку и посмотрела на него с презрением:
— Пусти и больше не подходи близко ни ко мне, ни к Инне.
Он повернулся боком и перегородил ей дорогу:
— А то что?
— А то будет плохо. И поверь, я не шучу.
Спасибо спорту, Анфиса умела говорить спокойно и твёрдо, но так, что противники отступали.
Несколько мгновений глаза в глаза словно острым кинжалом перерезали расстояние между ними. Она увидела, как на виске у Леонида запульсировала тоненькая жилка.
Потом он резко дёрнул головой и отступил в сторону.
— Ну и чёрт с вами.
Инна обернулась и смерила его взглядом.
— С нами Бог!
В такси она устроилась на сиденье и достала телефон. Сообщение от Максима гласило:
«Понтус без тебя скучает».
Значит, Понтус? Ну-ну. Она улыбнулась и отбила ответ:
«Я тоже соскучилась без Понтуса. Целуй его от меня!»
Отклик прилетела незамедлительно:
«Ты уверена?»
Такси дёрнулось, едва не врезавшись в бок корове, вальяжно переходившей улицу. Выглянув из окна, водитель прокричал что-то грозное, получив в качестве утешения поклон от хозяина коровы — тощего мужичка в пёстрой футболке с надписью через всю спину.
Дальше пришлось ехать по пробкам, и, когда машина остановилось около особняка Софьи Германовны, время подкатывало к полудню. На белом облаке яичным желтком растекался диск солнца. Разлапистые ветки пальм в старом парке острыми листьями протыкали синеву неба. Из-под ног в разные стороны прыскали разноцветные ящерицы.
Вбирая в себя впечатления, Анфиса медленно прошла по дорожке. Последний день на Бали кружил голову ароматом мелких белых цветочков, заполонивших проплешины вокруг деревьев.
Сегодня жара, пальмовый рай и море солнца, а завтра… Завтра будет Максим! Мысль о нём залила её таким счастьем, что захотелось танцевать прямо здесь, на заросшей дорожке с хрустом гравия под подошвами кроссовок. Она достала телефон, сделала пару быстрых снимков и переслала Максиму с пометкой «Для Понтуса. Жду не дождусь встречи».
Старуху, как и прежде, она нашла за домом в кресле-качалке. Свесив голову на грудь, Софья Германовна спала. На земле около полозьев кресла валялась пустая кофейная чашка. Немного подождав, Анфиса подобрала чашку и бесшумно вошла в распахнутую дверь кухни, по которой кружил аромат кофе. Интересно, старуха питается чем-то ещё, кроме кофе?
Несколько мух с жужжанием ползали по крупицам тростникового сахара на столе.
Полуденная истома растекалась по стенам волнами горячего воздуха, едва шевеля тюль пожелтевшего подзора на широком окне.