«А ведь я хорошо вожу машину, — подумала Инна. — Почему нет? — Она достала телефон сфотографировать адрес учебного комбината в объявлении. — Пойду!» И путь, который она себе проложила, вдруг стал коротким и ясным.
— Ну вот, теперь ты здесь законная хозяйка, с подтверждением подписью и печатью. Мы, юристы, законы чтим. — Максим легко подхватил Анфису на руки и перенёс через порог. Обняв его за шею, Анфиса зажмурилась. Мир кружился перед глазами разноцветными всполохами чувств и красок. Она точно знала, что даже за порогом жизни будет помнить дождливый ноябрьский день, торопливый поцелуй на лестничной площадке и восторженный топот Понтуса по ламинату, когда Максим бережно поставил её на пол в прихожей.
По обоюдному решению гости и свидетели на регистрации брака отсутствовали: родители Максима уехали в санаторий в Белоруссию, Инна на учёбе в комбинате Горэлектротранса, свою маму Анфиса поставила в известность, но объяснила, что в загс идут только вдвоём. Ради первого семейного торжества Максим взял на работе отгул, и после выдачи свидетельства о браке новобрачные сразу поехали домой.
— Только у меня в холодильнике пустыня Сахара, — встревоженно предупредил Максим. — У меня на работе цейтнот, поэтому я не успел заехать в магазин, и из продуктов в наличии имеется лишь собачий корм.
Анфиса погладила шелковистую башку Понтуса, которую он усиленно подсовывал ей под руку:
— Зверюшку мы точно объедать не станем. У тебя есть картошка? Я пойду почищу.
— Нет! Никакой картошки, — запротестовал Максим, — сейчас я закажу доставку из ресторана. Ты что хочешь — шашлык или китайскую кухню?
— И шашлык, и китайскую кухню, но оставляю выбор за тобой.
Анфиса прошла в комнату с минимумом необходимой мебели и полным отсутствием того, что называют уютом. Пожалуй, похвастаться комфортом мог лишь Понтус — обладатель шикарной собачьей подстилки и пары сверкающих мисок на сдвоенной подставке.
— Мы купим новую мебель какую захочешь, — не отрываясь от телефона, сказал Максим. — В ближайший выходной поедем и купим. Не возражаешь, если оставим письменный стол? Я за ним ещё в школе уроки делал.
Анфиса улыбнулась:
— Мой стол был копией твоего. Тоже с двумя ящиками и поцарапанной крышкой. А ещё я приклеила к обратной стороне столешницы спичечный коробок, чтобы хранить там секретные записки. Только записок мне никто не писал.
Она подошла к столу. На закрытой крышке ноутбука лежала открытка с Августовским явлением. Анфиса столько раз рассматривала её, что помнила в мельчайших подробностях, начиная от белых одежд Богородицы и заканчивая обмотками на ногах у солдат. Этой открытке больше ста лет, и она побывала на войне, в руках Матвея Степановича — прадеда Максима. Поразительная связь времен казалась нереальным вымыслом, если бы не была правдой. Анфиса оглянулась на прихожую, откуда доносился голос Максима. Он заказывал шашлыки и попутно приказывал Понтусу уйти на место и не настырничать.
От открытки мысли потянулись к Софье Германовне на Бали и деревянной церкви около городка Успенска, построенной Марфой Афиногеновной, куда Вера Беловодова принесла икону с открытки. Анфиса вдруг сообразила, что теперь она и сама уже пару часов как Беловодова.
Она запрокинула руки за голову и несколько раз покружилась по комнате. «Беловодова! Я Беловодова, жена Максима!» Взгляд снова остановился на открытке, и Анфиса потянула к себе рюкзак, где лежала открытка, подаренная Софьей Германовной. Две открытки лежали одна над другой, соединяя воедино всех тех, кто хранил их вопреки всему, кто верил, ждал и надеялся, кто плакал и смеялся. Круг замкнулся — круг перемен судеб и событий, навечно связанных воедино.
Максим подошёл, обнял её за спину и негромко произнёс то, о чём она в эту минуту подумала:
— И всё-таки Бог есть!