Выбрать главу

— Госпожа Беловодова, буду говорить прямо. Я дворянин, Константин Орестович Полупанов-Заруцкий. Наш род известен со времён Иоанна Грозного. — Он поднял глаза к потолку, словно ожидал увидеть на плафоне изображение царя Иоанна Четвёртого с державой, скипетром и в шапке Мономаха.

Марфе показалось, что его усики вытянулись с прямую линию. Она улыбнулась:

— Польщена знакомством, Константин Орестович, но всё же разъясните: что вас ко мне привело?

Она приготовилась выслушать витиеватую просьбу денег и даже прикинула, сколько дать, чтобы выпроводить нахала, но то, что услышала, не лезло ни в какие ворота.

— Марфа Афиногеновна, — гость откашлялся и резко вздёрнул подбородок, — я много наслышан о вас: вы дама умная, скромная, уважительная, поэтому я готов дать вам свою фамилию.

От удивления Марфа громко икнула и, наверное, выглядела глупо.

— Готовы что?

Господин Полупанов-Заруцкий порозовел:

— Я готов на вас жениться. То есть прошу вашей руки и сердца.

Он споро поддёрнул правую штанину брюк и опустился на одно колено, едва не сбив на пол жардиньерку[5]с китайской розой в гарднеровском фарфоровом горшке.

Мужчина картинно протянул вперёд руки и, лавируя туловищем, медленно пополз к Марфе, приговаривая:

— Марфа, милая Марфа, вы станете дворянкой. Подумайте, какая честь для вас. Мы сольём ваш капитал и моё имя…

«Ещё немного, и он схватит меня за ногу», — пронеслось в мозгу у Марфы. Она вскочила и отпрянула назад.

— Семён! Параша! Лукинична!

Дворня нарисовались в дверях в сей же момент — видать, подслушивали втроём. Марфа указала рукой на несостоявшегося жениха:

— Гоните его вон! Да чтобы духу его здесь не было!

— Марфа Афиногеновна, вы пожалеете! Вас больше никто замуж не возьмёт! — орал господин Полупанов-Заруцкий, когда Семён за шиворот волок его по коридору.

Марфа закрыла лицо руками, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, но, наверное, лучше плакать, а ещё лучше смириться и принимать судьбу такой, какой она предначертана на Небеси невидимыми словесами.

Санкт-Петербург,

2017 год

Инна не представляла, как жить дальше. Неужели после всего того, что она узнала об Олеге на похоронах, можно по-прежнему есть, пить, смеяться, смотреть телевизор, в то время как где-то существует незнакомая девушка, которую он сделал инвалидом… Она думала о ней постоянно, ощущая на своих плечах чудовищный груз чужой несправедливости. Он придавливал её к земле, не позволяя забыться ни на минуту. Если бы был жив Олег, он наверняка сумел бы оправдаться. Например, объяснить, что ехал очень медленно, едва шевеля колёсами, а девушка была пьяная в зюзю и сама кинулась на капот. И что самое поразительное для Инны — она бы ему поверила с дорогой душой, как верят тогда, когда хотят верить. Но во время взрыва в метро смерть придвинулась вплотную и показала, как можно в один миг стать невинной жертвой просто потому, что села не в тот вагон или прошла не по тому пешеходному переходу.

Разговор с женщинами во время похорон прокручивался в мозгу бесконечной лентой, замазывая память Олега тёмной краской и не давая успокоиться.

Инна вылезла из ванны, куда она забралась, чтобы согреться от нервного озноба, натянула шерстяные носки, закуталась в халат и набрала номер друга Олега.

— Павел, это я, Инна.

— Я видел тебя в крематории. — Его голос звучал глухо, как из-под одеяла. — Извини, не подошёл, так как был занят с родителями Олега. Сама понимаешь, приходилось им помогать и поддерживать.

— Я не в обиде. — Инна зябко повела плечами. — Скажи, ты знаешь что-нибудь про ту девушку, которую Олег сбил на машине?

— Кто тебе проболтался? — Его тон стал резким и колким.

— Знаю, и всё. Какая разница?

Она услышала, как Павел зашуршал пачкой сигарет и щёлкнул зажигалкой.

— Ну, был такой случай. Теперь, сама понимаешь, дело прошлое. Спросить не с кого.

— А девушка? Что с ней?

— Понятия не имею. С этим разбирались мама Олега и юрист фирмы. Могу лишь сказать, что иск девица не подавала.

— Паша, я тебя очень прошу, дай мне её адрес.

— Это ещё зачем?

— Надо, — с нажимом потребовала Инна и для верности припугнула: — Если не дашь, я всё равно узнаю. Схожу к вашему юристу, буду звонить Марине Евгеньевне.

— А вот её не трогай! — на высокой ноте взвизгнул Павел, и Инна в очередной раз удивилась, почему он так боится Марины Евгеньевны. Правда, Олег как-то сказал, что Паша метит в первые замы отца, поэтому старается стать в семье незаменимым. Теперь, когда Олега нет в живых, он сумеет воплотить свой план в действительность.

вернуться

5

Жардиньерка — это то же самое, что этажерка для комнатных цветов. Эта изящная представительница декоративной мебели может быть в виде ящика, корзины, столика и т. д.