Даджа сцепила верёвкой ещё пять пациентов, и вытащила их в коридор. Из заполнявшего коридор дыма показался безумец в зелёном халате. Кто-то дал ему мокрую тряпку, чтобы закрыть нос и рот. Даджа передала ему цепочку пациентов, и вернулась обратно в палату.
Она сцепила четырёх, когда верхние балки простонали второй раз, на этот раз дольше. Потолок начал отрываться от стен, трещины расширились, и поток тёкшего из них дыма усилился.
Времени не оставалось. Она схватила ещё двух смирных пациентов, по одному на каждую руку, и потащила их к стене вместе со своей цепочкой. Одним гигантским усилием магии она выдернула все гвозди из стены справа от себя. Они пролетели через палату подобно стрелам.
Магическим усилием Даджа вытолкнула наружу железную решётку на единственном окне и металл в закрывавших его ставнях. Она повернулась, всё ещё держа пациентов, и врезалась спиной в стену. Доски поперечины выпали подобно гнилым зубам. Даджа вытащила шесть пациентов наружу через древесные завалы, затем отвела их к кольцу стражников, отгораживавших от здания толпу.
Услышав за спиной треск дерева, она обернулась, всё ещё сжимая верёвку из обрезков простыней и запястья двух пациентов. Стены первого этажа медленно упали, испуская огненные всполохи, дым и угли. Палата для сумасшедших обрушилась. Ей показалось, что она услышала крики тех, кого вынуждена была оставить там, но Даджа сказала себе, что это был просто триумфальный рёв огня. Огонь победил.
Какие-то люди дёргали её за руки. Она отдёрнулась от них, но потом осознала, что люди были одеты в зелёные халаты работников госпиталя. Она позволила им забрать её пациентов.
Взревело во второй раз: обрушилась центральная часть госпиталя. И снова, в третий: кухня. Кашляя, Даджа запустила руку в свой поясной кошель, и вытащила своё зеркало. Она приложила его себе ко лбу, пытаясь дышать медленнее. Что случилось с Оленникой? С Джори?
Усталость сама по себе успокоила её достаточно, чтобы вызвать образ. Когда он появился, у неё подкосились ноги. Она свалилась в грязную слякоть, и ей было всё равно. В зеркале Фростпайн помогал Оленнике пить из ковша с длинной ручкой. Маг-повар была завёрнута в одеяло; насколько Дадже было видно, Оленника отступила уже после того, как сгорела её одежда. Оленника выглядела ужасно, но была жива. Рядом с ней Джори согнулась в кашле. Кто-то сунул ей бутылку: Ниа. Матази и Коул были рядом, помогая людям забраться в сани Банканоров.
Даджу затопило облегчение. Она покачнулась, ей хотелось плакать.
Но ей ещё предстояла работа. Она мрачно пошарила по карманам, пока не нашла бутылку, которую ей дала Ниа перед уходом из дома. Её желудок несогласно всколыхнулся, когда она посмотрела на бутылку, затем, когда Даджа выпила её содержимое, попытался его отвергнуть. Две минуты спустя она харкала и рычала, желудок бунтовал против противной жидкости, а лёгкие выдавливали из себя свежие залежи мокроты, чёрной от сажи.
Закончив, она с трудом встала, и пошла к пылающему госпиталю. Стражник крикнул, чтобы она вернулась, но подбежал к ней, схватив её за руку, тощий мужчина в хлопающем на ветру зелёном халате.
— А ещё говорят, что я сумасшедший, ‑ воскликнул мужчина. ‑ Ты даже не под замком!
Даджа мягко высвободила свою ладонь из его руки:
— Ты прав, но не в том, что ты думаешь, ‑ сказала она.
Мужчина моргнул. Его глаза были большими и бледными, их цвет было невозможно определить в освещённой лишь огненными всполохами тьме, но они были окружены длинными, густыми, чёрными ресницами. Он выглядел как сумасшедший, или пророк, подумалось ей.
— Вот от этого у меня голова разболелась, ‑ пожаловался он.
— Прости. Нужно свести счёты. Долги должны быть оплачены, ‑ сказала ему Даджи. ‑ Я буду в порядке. ‑ Она похлопала его по плечу, и продолжила идти в разверзшийся в госпитале ад. Она снова вспомнила о пижюл факол, страшном загробном мире Торговцев, куда попадали те, кто не расплатился с долгами. Бэн, вероятно, заслуживал провести вечность в пижюл факол, но Даджа не могла помочь ему избежать того, что он задолжал в этой жизни, если для него это означало вечные муки. Если она не остановит его сейчас, то Счетоводчица может занести вызванные Бэном с помощью её творений смерти также и на её счёт.