Он прочитал, тихо напевая про себя.
— Забудь про Эшстафф[6], ‑ посоветовал он Дадже. ‑ После третьего сердечного приступа её магических усилий едва хватает на то, чтобы выстрогать что-нибудь. В этой жизни она больше учеников брать не будет. И я бы посоветовал не обращаться к Бичбранчу[7]. Он слишком волен с хлыстом, когда напьётся, а пьёт он в последнее время не просыхая. ‑ Он вернул список Дадже.
Она взяла список, сбитая с толку. Сначала он снисходительно к ней обращался и критиковал девочку, с которой даже не был знаком, а потом вдруг стал помогать. Или, может быть, он просто был неотёсанным человеком с добрым сердцем, не знавшим, что его слова кого-то уязвляют.
— Спасибо, Мастер Камок. Я ценю эти советы.
— Первый ученик? ‑ спросил он, провожая её к двери.
Даджа кивнула.
— И тебе кажется, что тебе это не по зубам.
Даджа улыбнулась ему, когда он открыл перед ней дверь.
— Да, вообще-то кажется.
Камок тоже улыбнулся ей, сверкнув белыми зубами:
— Нам всем кажется. Веришь или нет, со временем привыкаешь. Доброго дня.
Даджа снова поблагодарила его, и вышла на мороз. Серг, который болтал с девушкой, нёсшей поднос с горячими булками, мгновенно подошёл, чтобы помочь Дадже забраться в сани. Она устроилась там, слегка ошарашенная резким, но впоследствии добрым обращением Камока. Вопрос, конечно, был в том, будет ли он так добр к Ниа, учитывая его предвзятое отношение к богатым?
Ну, Ниа он может и не понравиться в качестве наставника.
— Вимэйси Даджа? ‑ спросил Серг со скамейки кучера. ‑ Куда поедем дальше?
Даджа проверила список и назвала пункт назначения. Каждая встреча более или менее шла тем же ходом, что и первая — в мастерских, насчитывавших десять или двадцать учеников, магов и не-магов, и в домах и мастерских, где у магов было по одному или два ученика, а иногда и вовсе их не было. Некоторые были согласны брать новых учеников, другие — нет. Все проверяли медальон Даджи, прежде чем поверить в то, что она была магом.
В отличие от Даджи, Серг хорошо знал город. Он не только искусно уворачивался от лошадей и других саней, но и знал маленькие переулки, которые срезали скучные минуты с их путешествия по островам Кадасеп, Эйрги, Базниуз, Одага и Последнему Острову Крепости. Он также, похоже, был знаком с большинством юных девушек, работавших в домах и лавках по пути.
Небо начало наливаться тёмно-синим цветом, когда они повернули обратно к Дому Банканор на Острове Кадасеп. Так далеко на севере, да в такое позднее время года, ночи наступали рано, а Даджа хотела успеть обратно вовремя, чтобы провести с девочками первый урок медитации. Городские фонарщики уже вышли на работу, переходя от одной лампы к другой вдоль основных улиц и мостов. Серг сказал Дадже, пока они проезжали через Остров Базниуз, что ещё через неделю город проведёт церемонию, во время которой в первый раз за зиму зажгут великие огни — гигантские масляные лампы, окружённые отполированными металлическими отражателями. Они будут необходимы, когда в городе наступит ночь, которая будет продолжаться до месяца Луны Карпа.
— Это один из них? ‑ спросила у Серга Даджа, указывая на оранжевое зарево впереди. Они ехали на запад по Бархатной Улице, направляясь к мосту, пересекавшему Канал Проспэкт.
Серг пробормотал что-то себе под нос, Даджа подозревала, что это было ругательство.
— Это пожар, Вимэйси Даджа. Это в Квартале Продавщиц — там в основном пансионы для девочек и женщин. Мы проедем мимо.
Он не ошибался насчёт пожара, но ошибся насчёт проезда мимо. Горевший дом находился совсем близко к Бархатной Улице, и та оказалась забита людьми, прибывшими на санях или пешком, чтобы посмотреть. Серг остановил сани. Обеспокоенная, Даджа слезла с саней и пошла сквозь толпу, работая плечами и локтями, чтобы расчистить себе путь. Когда она вышла на открытое пространство, то обнаружила себя стоящей рядом с цепочкой хорошо вымуштрованных пожарных, передававших к пожару и обратно вёдра воды от ближайшего колодца.
Впереди она увидела, как из дома показался Бэн Ладрадун, с мокрым одеялом на голове и поверх женщины, которую он нёс на руках. Он передал её ждавшим их друзьям, затем повернулся, чтобы приказать бригаде с вёдрами окатить пылающую кучу гонта, выпавшую на улицу. Снимая с себя одеяло, он проревел приказы тем, кто был поставлен следить за толпой, приказывая им отступить назад и заставить толпу отойти подальше от здания. Люди подходили к нему за приказами, и бегом бросались их выполнять — на их лицах не было ни следа страха, лишь решимость и напряжённость.