— Ну вот, смотри — ты поспешила. Он получился с комками, ‑ сказала женщина, поднимая на ложке несколько зелёных комков. ‑ Это любой соус портит. Если не помешивать достаточно, или если отвлечься, или слишком быстро сыпать муку, то соус получается с комками, и никуда не годится. ‑ Анюсса отвернулась, чтобы отчитать лакея, который уронил корзину с хворостом.
Даджа собралась было сказать угрюмой Джори, что это всего лишь зелёный соус для рыбы, а не конец света, когда от Джори в кастрюлю для соуса прыгнул серебряный ручеёк магии. Девочка дрожащей рукой размешала соус. Даджа уставилась на неё. Они с Фростпайном жили здесь уже два месяца. Никто не упоминал, что кто-то из детей Банканоров, близняшки или их младшие брат и сестра, обладал магией.
Анюсса повернулась обратно к Джори. Даджа наблюдала за кухаркой. Заметила ли та маленькое заклинание Джори?
Анюсса снова запустила ложку в суп.
— Я всё время говорю юным девушкам, нельзя тороп… ‑ Она замолчала, когда вынула ложку и перевернула её, чтобы вылить соус обратно в кастрюлю. С ложки аккуратно стекла гладкая зелёная лента, ни одного комка было не видать. ‑ Но я готова была поклясться…
Пока Даджа чинила ожерелье и латала трещины в позолоте, Анюсса черпала одну лишённую комков ложку за другой. Она попробовала соус на вкус и полила им блюдо: никаких комков. Когда ученик булочника подошёл и начал спорить с Анюссой о счёте, Даджа скользнула по скамье, чтобы сесть поближе к Джори. Девочка озадаченно нахмурившись смотрела на соусницу.
— Знаешь, ‑ тихо сказала Даджа, ‑ если ты можешь найти способ закрепить это заклинание в порошке или жидкости, то могла бы его продать. Все повара пели бы тебе дифирамбы.
Джори заморгала, глядя на неё. У них с Ниа были большие карие глаза и тонкие носы, а лица были цвета коричневого мёда — чуть светлее, чем у их матери-южанки. Она была оживлённой, улыбчивой и непоседливой — её сестра-близнец, Ниа, была тихой. Её (и Ниа) основным источником красоты были ниспадавшие до пояса массы коричнево-золотых вьющихся волос.
— Какое заклинание? ‑ спросила она у Даджи.
Даджа улыбнулась:
— Какое заклинание? Ты раскомочила свой соус. Я могу видеть магию — даже не пытайся мне говорить, что не бросила в ту кастрюлю заклинание. ‑ Она изучила лицо Джори, и нахмурилась. Близняшки были как открытая книга. ‑ Ты не не знала?
— У меня нету магии, ‑ настаивала Джори. ‑ Папа и Мама наслали на нас с Ниа искателей магии, когда нам было два, и когда нам исполнилось пять. Ни следа. ‑ Она широко улыбнулась Дадже: ‑ Может быть, это была искра. Тут всё время что-то блестит.
Даджа встала и повесила на руку свой плащ. Любой, кто видел магию, заметил бы её по всей кухне. Здесь были руны, отгонявшие крыс и мышей, заклинания на камнях очага, чтобы поддерживать жизнь в угольках, пока кто-то не растопит очаг заново, и шкаф для специй, построенный с помощью магии так, чтобы его дорогостоящее, импортное содержимое оставалось свежим.
— Ещё узнаешь, ‑ сказала Даджа. ‑ Если всё же выяснишь, как ты это сделала, тебе следует это записать.
— Ох, да Анюсса просто со дна соскребла или что-то такое, ‑ беззаботно бросила Джори. ‑ Она хочет, чтобы всё было идеальн…
— Пожар! ‑ закричал кто-то снаружи. ‑ Пожар в переулке! Пожарная бригада, на выход! ‑ Джори убежала — Даджа предположила, что она пошла предупредить домоправительницу и свою мать. Кухонная прислуга потянулась наружу.
Даджа отложила свой плащ и последовала за ними, гадая, что означало словосочетание «пожарная бригада». Её удивило, что Анюсса позволила всем пойти поглазеть — женщиной она была справедливой, но строгой. Добравшись до двора, Даджа обнаружила, что ошибочно сочла слуг просто зеваками. Цепочка из кухонной прислуги протянулась между колодцем и переулком у задней части двора; они передавали из рук в руки вёдра воды, передавая их к задним воротам. Другая цепочка людей вела к большой куче песка, которую использовали для посыпания заледеневших дорог. Они таким же образом передавали вёдра с песком.
Даджа пошла за полными вёдрами к переулку. Эффективная линия передачи протянулась вдоль него к находившемуся рядом горящему зданию — заброшенной конюшне за Домом Мо́йкеп. Даджа окинула пожар знающим взглядом, поскольку огонь был связан с её силой. Конюшню уже было не вернуть, в этом сомнений не было. Ближайшие к ней здания могли быть в опасности, но похоже было, что эта странная местная эффективность это тоже учитывала. На каждой крыше, которая рисковала загореться, стояли мужчины, вымачивавшие кровлю водой и следившие за скачками пламени или горящими обломками.