Не удивительно, что магам храма потребовалось три дня на подготовку — они не оставили места для оплошностей и не оставили безмагии ни шанса ускользнуть от Сэндри. Это тоже её ободрило. Работая в одиночку, она могла бы что-нибудь забыть. Вместо этого ей оставалось только беспокоиться о пряже и сети. Она молилась, что управится быстро — у неё не будет возможности есть, пить или покинуть большую палатку, пока её готовое творение не окажется надёжно упакованным в специально для этого изготовленном ящике.
— Готово, ‑ послышался голос. Сэндри снова дёрнула за верёвку, обрушив на себя следующий поток воды.
Закончив с этим, она открыла клапан, разделявший маленькую палатку надвое. В сухой половине стояла вешалка, на которой висел длинный халат без рукавов, сотканный из некрашеного хлопка. Сэндри надела его и вошла в большую палатку.
Та имела тканевый пол, была надёжно закреплена на скале и не имела никаких отверстий кроме входа. В центре стоял стул, рядом с ним — стол, на котором покоилось большая, неглубокая железная чаша. Рядом с ней выстроились бутылки с безмагией. Около стула находилась деревянная стойка с отверстиями, в которых были закреплены шесть длинных катушек. Также Сэндри заметила ящик, в котором будет храниться её сеть: он был сделан из чёрного дерева и был заколдован для защиты, как и всё остальное.
По краю палатки были равномерно размещены круглые хрустальные шары, испускавшие одновременно свет и тепло. Лицезрение их вызвало те же чувства в душе, что и травы Розторн с Браяром. Шары были изготовлены прошлой зимой Трис и Даджей: Трис заставила хрусталь светиться, а Даджа — излучать тепло. Кто-то здорово постарался, чтобы сделать это место уютным. Что-то подтолкнуло Сэндри коснуться своей магией ткани, из которой были сделаны палатка и пол. Ткань была соткана Ларк; знаки и масла, покрывавшие материю и защищавшие её от сырости, были её собственные.
— Спасибо, Ларк, ‑ прошептала Сэндри.
Приложив руку к клапану, закрывавшему проход в маленькую палатку, она произнесла «Запереть». Маги Спирального Круга установили защитные заклинания — такие же, какие она сделала для Паско и Язмин, и вложили в них больше силы, чем могла в данный момент себе позволить сама Сэндри. Как только она произнесла ключевое слово, «Запереть», клапан слился с тканью стен, а защитный контур оживлённо вспыхнул. Ей пришлось завесить взгляд ещё одной магической вуалью, чтобы не остаться полуслепой.
— А теперь — самое сложное, ‑ пробормотала она, но предстоящее почему-то уже не казалось столь страшным, как вчера. Розторн, Браяр, Трис и Даджа, все они были вокруг неё; Ларк присутствовала в самой палатке и держала стражу снаружи вместе с герцогом. Маги Спирального Круга изо всех сил старались придать этому месту форму, подходящую для сложных заклятий. Потратив на это так много времени, сил и энергии, они фактически сказали этим Сэндри, что верят в неё.
«Не трать времени зря», ‑ сказала она себе, беря бутылку. «Во внутренней Цитадели Герцога сейчас пятнадцать детей. Что бы их родители, дяди и троюродные братья ни сделали, они не заслуживают того, чтобы из-за этого умирать, и ты им не дашь. Ты всё сделаешь правильно, вот и всё».
Она сломала восковую печать на бутылке, вытащила пробку, и перевернула бутылку вверх дном над железной чашей. Оттуда подобно вязким чернилам потекла тьма. Одной бутылки хватило, чтобы заполнить чашу.
Ранее Сэндри прицепила к своему веретену кусок некрашеной, очищенной хлопковой нити. Она называлась ведущей и крепила новую нить во время прядения. Теперь Сэндри взяла веретено и взяла ведущую нить во вторую руку.
— Боги в помощь, ‑ прошептала она и погрузила руку в чёрное содержимое железной чаши.
Безмагия с готовностью прилипла к её очищенной коже. Она ползла по руке, ища промежуток, в который она могла бы забраться. Сэндри содрогнулась.
Глубоко вздохнув, приказав себе не думать о том, насколько отвратительна была безмагия на ощупь, Сэндри ущипнула безмагию и потянула на себя. За её рукой потянулась тонкая прядь. Наложив её на хлопчатую ведущую нить, Сэндри с выработанной опытом сноровкой закрутила их. Они свились вместе. Далее Сэндри закрутила веретено, заставив его постоянно вращаться. Изгиб в закрученной нити из хлопка и безмагии прошёл вдоль тёмной пряди, скручивая её ещё сильнее, делая её прочнее, толще.
В какой-то мере прясть было легко. Ей не нужно было беспокоиться о том, что тёмный шнурок порвётся: одна частичка безмагии всегда стремилась присоединиться к остальным. Ей не нужно было останавливаться, чтобы приложить ещё не спрядённую тьму к той, которую она уже спряла, как она делала бы с настоящими волокнами. Пока в чаше было тёмное озерцо, ничто текло через её руку. Как только чаша опустела, Сэндри сняла сплетённый шнур с веретена, намотала на катушку и поставила ту обратно в стойку. Затем она вылила в чашу следующую бутылку, вытянула волокно и снова начала прясть.