Если растения об этом и спорили — он никогда не был уверен в том, говорят ли растения друг с другом, — то янджингский жасмин вышел из спора победителем. Он вытянул побег, который становился всё длиннее и длиннее, не отставая от вернувшегося внутрь Браяра. Побег последовал за ним к столу и занялся тем, что стал обвивать ножки их стульев, как будто они были подпорками для растений.
Браяр набрал себе в тарелку каши с бараниной.
— То, чем ты их кормишь, чем бы это ни было, делает их уж очень активными, ‑ заметил он. ‑ Надеюсь, что они стоят всей этой твоей суеты с ними.
— Да. ‑ Розторн собрала остатки пищи с тарелки куском хлеба. Вливание такого большого количества силы в такое большое число растений, проведение их через годовой цикл роста в течение считанных дней — всё это заставляло её обильно питаться, не набирая ни фунта веса. ‑ И вообще, кого ещё мы сегодня кормим?
Браяр рассказал ей о своём утреннем приключении, пока ел. Когда они закончили, он помыл посуду, а жасмин всё молчал. Розторн пошла по делам, а Браяр повёл жасмин с собой в свою мастерскую.
Розторн ничего на этот счёт не говорила, но Браяр знал, что она надеется покинуть Чаммур до начала осенних дождей, если это вообще было возможным. Теперь, похоже, наступил подходящий момент для того, чтобы начать готовить защитные шарики, которые они с Розторн предпочитали носить с собой на случай ограбления или похищения в пути.
Янджингский жасмин положил стебель ему на плечи подобно дружеской руке, а Браяр взял банки с необходимыми ему семенами и начал смешивать их содержимое. Изначальная идея для шариков пришла во время нападения пиратов на Спиральный Круг почти четыре года назад. Чтобы защитить ту сторону храмового комплекса, которая была уязвима для высаживавшихся в бухте отрядов, они состряпали смеси, состоявшие исключительно из семян шипастых растений, и использовали свою магию для того, чтобы заставить семена прорастать взрывным образом, с ужасающими последствиями для любого, кто стоял на них.
С тех пор Браяр и Розторн усовершенствовали смесь, создав вариации для людей без магии и смеси с различными эффектами. Некоторые шарики, которые сейчас делал Браяр, просто создавали верёвки, которые привязывали всех, кто был поблизости. Некоторые вырастали в такого рода лозы, которые с течением времени уничтожали известковый раствор, скреплявший камни и кирпичи. Другие, самые смертоносные, включали в себя семена растений, которые Розторн и Браяр вывели так, чтобы они вырастали с длинными, злющими шипами.
Раскладывая квадраты ткани, заранее подготовленные для магических формул, Браяр насыпал свои смеси семян по центру: малиновый — для убийц-шипов, серый — для стеноломных плющей, жёлтый — для верёвочных лоз. К каждому он добавлял каплю тоника, который они с Розторн использовали для ускорения роста растений, затем увязывал каждый шарик шёлковой нитью. Он разделил готовые шарики пополам, засунув свою половину во внешние кармашки своего магического набора, и оставив розторнскую половину на её рабочем столе, частично — как намёк. Он тоже не думал, что хочет застрять в Чаммуре на зиму.
Закончив с этим, Браяр занялся своей собственной работой. Миниатюрным деревьям требовалось внимание: его лавка в Золотом Доме откроется через несколько дней, и он хотел, чтобы его деревья выглядели наилучшим образом. Они с Розторн жили на деньги, заработанные с их продажи.
Одна из миниатюрных фиг капризничала. Наконец Браяр поставил её перед выбором: она либо могла изменить форму своих ветвей с левой стороны, чтобы соответствовать показанному им эскизу, либо он заставит её принять эту форму, обмотав её проволокой. Фига всё ещё спорила с ним, когда жасминовая лоза настойчиво забарабанила по руке Браяра. Похоже, что его уличная кошка пробралась на крышу за едой.
— Тебе нужен этот изгиб, чтобы привлекать в дом плодородие. Ты изменишь свою форму — тем или иным способом, ‑ сказал он фиге. ‑ Мы можем сделать это моим путём или твоим путём, но мы это сделаем. ‑ Он бесшумно поднялся на крышу. Его одежда даже не шуршала: его названная сестра Сэндри, которая соткала и сшила эту одежду для него, добавила в ткань бесшумности в качестве шутки насчёт воровского прошлого Браяра.
Эвви наблюдала за едой, и наблюдала, и наблюдала, уверенная, что где-то там была ловушка. Она один раз оставила свой пост, чтобы помочиться; как только закончила — сразу поспешила обратно. Часы на Карангских Воротах дважды пробили время. Никто другой не вышел на крышу, а добыча просто лежала там, окружённая растениями. Что если парень с нефритовыми глазами ушёл, пока Эвви справляла нужду в укромном уголке? Он легко мог уйти. Женщина ушла ещё до того, как часы пробили в первый раз.