Новая старшая вожатая ко всему, что сделано было до нее, относилась безразлично. Музей боевой славы ее не интересовал. Собранные в походах материалы растащили, разбросали, и стены их прекрасного некогда музея опустели. С тех пор Холодова раз и навсегда отошла в сторону от всех «очень важных мероприятий».
Нет, она не отказывалась вести политинформацию и всегда тщательно готовилась к ней, потому что считала такую информацию полезной для малышей, а все, за что она бралась, она дала себе слово делать хорошо, не для видимости и отчета, а для явной и конкретной пользы. Она не позволяла себе больше суетиться, болтать, тратить попусту время на ненужные споры и веселье с «дружбанами». Занималась делом.
2
Сидя под чердачной лестницей на корточках, обхватив острые колени руками и уперев в них подбородок, Оля Холодова дожидалась звонка, чтобы тут же отправиться в «оружейку» к Анатолию Алексеевичу.
— Я очень прошу… пойдите со мной к Надежде Прохоровне, — попросила она классного руководителя тоном не таким решительным, как обычно. — Подумайте, что я скажу в ансамбле? Почему мне не дают характеристику?..
— Расскажешь в ансамбле, как вы себя ведете, — холодно пояснил Анатолий Алексеевич.
— Но характеристику же дают не всему классу… — необычно робко попробовала настаивать Холодова.
Анатолий Алексеевич не ответил, поднялся и двинулся к двери. Холодова покорно потащилась вслед за ним по лестнице вниз к директору. Но по какому-то невероятному закону подлости на пути у естественного хода событий возникает камнем преткновения коварный случай. В кабинете Надежды Прохоровны оказалась завуч, Виктория Петровна. Отступать было поздно. Не успел Анатолий Алексеевич рта раскрыть, завуч вздорно выкрикнула:
— Нет, нет и нет! И не просите! Я категорически… вы слышите? Категорически протестую… Я буду говорить с райкомом комсомола…
Оля почувствовала нарастающую внутри себя бурю. Она упорно воспитывала в себе подчеркнутую сдержанность, но в этот миг поняла, что теперешней черной бури ей не унять.
— Нет, это я пойду в райком комсомола, — внешне невозмутимо и вполне вежливо пообещала Холодова, и шея ее покрылась пятнами. — Да, да, точно. Я обязательно пойду в райком комсомола и, может быть, даже в райком партии. И расскажу обо всем, что здесь творится. Мало ли насмотрелась я тут за все эти годы?.. — Глянула на всех взрослых по очереди колючими глазами и быстрой, уверенной походкой пошла прочь. Но все же успела еще услышать вдогонку вопрос Надежды Прохоровны: «Кстати, кто ее родители?»
Было время, Оля Холодова страшилась и вся сжималась, словно перед ударом, когда ей в стенах этой школы задавали вопрос: «Кто твои родители?»
У большинства ее одноклассников родители были художниками, артистами, журналистами, переводчиками, торгпредами или, по крайней мере, инженерами, врачами и учителями. А у нее — отец токарь, а мать ткачиха. Как теперь она ненавидела себя ту, маленькую, растерянную девочку!
Когда ребята подросли и главным в оценке товарищей стали уже не физическая сила и отчаянность в играх и затеях, а ум, интеллектуальность и начитанность, Холодова задумалась. Природа не обделила ее умом, и она быстро смекнула, что проигрывает рядом с теми, кто быстро и без хлопот получает в своем собственном доме лучшие книги и уверенные рекомендации, что посмотреть в театрах и на выставках, что прочитать в журналах, и не мучается выбором, не теряется в оценках прочитанного и увиденного.
Повзрослевшая Холодова угрюмо молчала на переменах, а в компаниях забивалась в угол. И вдруг, неожиданно для всех, воспрянула духом. Поклялась себе, что всего достигнет сама. И с настойчивостью сильного характера принялась за дело. Ей повезло. В библиотеку при домоуправлении пришла работать старушка пенсионерка, которая хорошо знала, любила литературу и искусство и не жалела времени для Оли. Видя жадный интерес девочки к окружающему миру, старушка библиотекарша старалась давать ей первой новые журналы, хорошие книги и, как умела, развивала ее страсть и способности к литературе. Библиотекарше, единственной, показывала Оля свои стихи, небольшие рассказики и наброски наблюдений, неизменно встречая поддержку, одобрение.