— Он сам сказал нам, что его накачали, — напомнил Сервас.
— И кто же это сделал? Его машина была припаркована недалеко от дома жертвы. Получается, за рулем был не он? Допустим, это так, но парень признался, что очнулся внутри, то есть настоящий убийца рискнул тащить его от машины к дому Клер? И его никто не видел? Чушь собачья! На улицу выходит много домов, три стоят прямо напротив жилища жертвы…
— Все смотрели футбол, — заметил Сервас. — Даже мы.
— Не все: старик из дома напротив видел Юго.
— Но он не заметил, как парень пришел. Никто не заметил. Если он — убийца, зачем остался в доме?
— Ты не хуже нас знаешь статистику, — ответила Самира. — В пятнадцати процентах случаев преступник сам сдается представителям закона, пять процентов предупреждают третье лицо, которое оповещает полицию, а тридцать восемь — благоразумно ждут на месте преступления приезда служителей правопорядка, осознавая, что их вызвал свидетель. Именно так поступил и этот парень. На деле около двух третей всех преступлений раскрываются в первые часы после совершения — благодаря самим преступникам.
Да, цифры Сервас знал.
— Все так, но они потом не заявляют, что невиновны.
— Он был под наркотой, а когда начал отходить, осознал, что натворил и что ему грозит, — сказал Эсперандье. — Теперь он просто пытается спасти свою шкуру.
— Единственное, что остается выяснить, — продолжила Самира, — было ли убийство преднамеренным.
Они смотрели на Мартена, ожидая его реакции.
— Признайте, что преступление выглядит как инсценировка — из ряда вон выходящая инсценировка, — ответил он. — Веревки, лампа, куклы… Не рядовое преступление… Не стоит торопиться с выводами.
— У мальчишки был «приход», — высказалась Чэн, пожимая плечами, — приступ безумия. Не в первый раз наркоман выкидывает дикие штуки… Я его не чувствую… Но все факты против него, так? Черт, патрон, при любых других обстоятельствах вы бы пришли к таким же выводам, что и мы.
— На что это ты намекаешь? — возмутился Сервас.
— Вы сами сказали, что знали его мать. Если не ошибаюсь, именно она позвала вас на помощь.
Сервас внутренне ощетинился. Многие детали настораживали. «Инсценировка, лампа, куклы… И время…» Ему не давал покоя выбранный для преступления момент. Почему мальчик слетел с катушек именно сегодня вечером, когда все смотрели телевизор?
Случайность? Совпадение? После шестнадцати лет в полиции Сервас выбросил это слово из употребления. Юго любил футбол. Мог ли телеболельщик выбрать этот вечер для совершения убийства? Только если хотел избежать всеобщего внимания… А Юго не сбежал и дал себя арестовать.
— Расследование закончилось, не успев начаться, — заключила Самира, хрустнув пальцами.
Майор жестом остановил ее.
— Не совсем так. Вернитесь туда и убедитесь, что эксперты тщательно осмотрели машину Юго, и пусть пройдутся по ней цианоакрилатом.
Он подумал, что было бы хорошо использовать специальную камеру и «прочесать» машину вдоль и поперек: кабину вроде той, что используют кузовщики, приспособленную для испарения цианоакрилата — своего рода суперклея — путем его подогрева. При соприкосновении с жиро- и потовыделениями пары цианоакрилата проявляют окрашенные в белый цвет отпечатки. Увы, в радиусе пяти километров в округе такой камеры не было, а о том, чтобы загрязнять рабочее место честного ремесленника полицейскими экспериментами, не могло быть и речи. Экспертам пришлось довольствоваться портативными распылителями. В любом случае ливень наверняка смыл следы.
— Опросите всех, кто живет около дороги, обойдите все дома на улице, один за другим.
— Беседовать с соседями в два часа ночи?!
— Так вытащите их из постелей. Я хочу получить ответ прежде, чем мы вернемся в Тулузу. Возможно, кто-то что-то видел, слышал, заметил этой ночью или в предыдущие дни, что-то подозрительное, необычное… неважно что, пусть даже не имеющее никакого отношения к случившемуся.
Он перехватил недоуменные взгляды помощников и прикрикнул:
— За работу!
7