Изучив врага, мы узнали, что в карауле стоят всего два ящера, остальные ночью отдыхают. Когда мы открыли ворота, ворвавшееся войско шумело так громко, что жители не смогли быстро сосредоточиться, чтобы обратиться.
А без стальных шкур ящеров они были всего лишь простыми крестьянами в наспех одетых доспехах. Мои прекрасно подготовленные войны, успешно воевавшие две недели против бронированных зверюг, легко справились с лакертами в их человеческом обличье.
И вот я шёл через деревню в то раннее зимнее утро, чтобы казнить Зидара, которого мои люди уже успели поймать и связать. Израненный и красный от ожогов, я еле стоял на ногах, но мой долг военачальника и будущего короля держал меня на ногах. Правосудие должно́ было свершиться.
Я попал в тот самый момент. Деревня была погружена в багровый туман, окутавший скопление вулканических озёр. С разных сторон слышалась какофония звуков: лязг мечей, бряцание оружия, барабаны и крики. Это было красно-огненное безумие.
На площади я увидел Зидара. Этот ублюдок недаром был вождём: он таки смог обратиться в исполинского ящера. Однако, видимо, Ксай не надел доспехи до превращения. А потому его кожа была
просто очень толстой, но не более. Мой меч достаточно острый, что проткнуть её, я подумал сейчас. Как и тогда.
Я подошёл к нему на расстояние десяти шагов. Выдохнув в меня пламя, ящер, несмотря на путы, встал на изготовку к бою.
Я приготовился. Вытащил меч из ножен. Всего один точный удар и монстр будет повержен.
Когда зверь рванул на меня, вырывая удерживающие его стальные тросы из рук моих людей невероятной мощью своего тела, я, замерев как статуя, ждал.
Пять шагов до меня. Один удар сердца.
Три шага до меня. Ещё удар сердца.
Один шаг до меня. Попался!
Вонзив клинок в сердце зверя и провернув его в ране, я с наслаждением заглянув в глаза Зидара, желая увидеть в них всю боль и отчаяние, что он испытывал.
Глаза ящера отливали синевой. Вмиг виде́ние багрового тумана исчезло.
Я смотрел в кобальтовые глаза моей любимой женщины. Она содрогнулась. Тонкая струйка крови побежала по её прекрасной белой коже. Алесса начала оседать на пол.
Меня, по непонятной причине, увлекало вслед за девушкой вниз. Я медленно, как во сне, перевёл взгляд на свой правую руку.
В ней был зажат фамильный кинжал Вортексов, золотой с инкрустацией красных и чёрных драгоценных камней Игнитума. Лезвие кинжала вошло Алессе прямо под сердце.
Что за наваждение⁈ Что я наделал⁈
Не успел я прийти в себя и до конца осознать, что произошло, как вновь острая боль пронзила мою голову, сжав её стальным обручем. Вновь теряю контроль над разумом, понял я.
Ну уж нет, Шэд, мразь ты эдакая. Я не сдамся! Сосредоточившись на боли, я упивался ею. Именно она давала мне понять, что я всё ещё в этом мире, а не в очередном прокля́том виде́нии.
Пока я боролся сам с собой, в Огненном Гроте — церемониальном зале королевской семьи Вортекс в Фотье началось побоище. Прибывшие через портал со своим королём аэраттские маги разносили зал в щепки, выкашивая собравшуюся на свадьбу знать.
Отовсюду летели заклинания магии воздуха и огня, стрелы, камни, осколки колонн. В Гроте творилось невероятное светопреставление, но я стоял неподвижно, все силы отдавая на борьбу с Шэдом в моём разуме.
Мы с Алессой упали на пол, из её рта струилась кровь, а я всем сердцем лишь желал помочь ей. Вдруг откуда-то появился знакомые мерзкие ленты чёрного тумана, окутывая наши с Алессой руки восьмёркой. В голове раздался голос Шэда.
Поздно, принц, поздно. Твоё сражение за разум уже давно проиграно, но и это уже не важно. Ты, своими руками, уже убил Алессу. Видишь, как вместе с кровью, покидающей её тело от раны зачарованным клинком, открываются Врата для моей матери⁈
Матери⁈ Морра — мать Шэда⁈ В памяти было что-то неуловимо-ускользающее о третьем, пропавшем ребёнке Морры, но я никак не мог вспомнить деталей из-за расслаивающей разум боли.
Я неотвратимо слабел. Сопротивляться Шэду было всё труднее, и я понимал, что скоро вновь впадаю в беспамятство. Мерзкие щупальца чёрного тумана вытягивали из меня жизнь.
— Ну что, принцесса, глаз за глаз, смерть за смерть? — чужим голосом я произносил жестокие слова и видел, как на лице Алессы отчаяние сменяется пониманием. — Говорил же, что женишок тебя убьёт своими руками и откроет Врата Ночи!
И тут Алесса ударила всей мощью доступной ей магии. Яркая синяя сфера ударила во все стороны от неё, разбегаясь бушующим шквалом молний и синего пламени.