– Мы все так жили эти два месяца. Ты не можешь себя винить.
– А что мне остаётся делать? Виталик, у меня жена с психическим расстройством, которой нужно больше уделять внимания, а я просто вычеркнул её из своей жизни. Я довёл её до этого!
– Не ты! – почти прокричал Орлов. – Ты не можешь себя винить.
– Не могу… но должен.
Константин встал с кресла, подошёл к окну и кинул окурок на улицу. Прохладный ветер ворвался в комнату и заколыхал «расстёгнутую» рубашку. Жикин вдохнул полной грудью, стер с лица солёные слезы и посмотрел на Виталия. Он долго смотрел ему в глаза, словно пытался найти там ответы, найти себе оправдания, как в квартиру зашли двое парней в тёмно-синей одежде с носилками в руках.
– Где труп? – спросил тот, который был поздоровее (и, видимо, потупее).
Лицо Жикина побагровело, руки сжались в кулаки, ноздри раздувались с каждым выдохом, и казалось, что с них сейчас пойдёт пар.
– Не смей мою жену называть трупом! – вскрикнул Константин и кинулся на бедолагу, который только что и успел сделать – это выронить носилки.
Жикин с разбега ударил того в челюсть, парень (которого звали Сергей) отлетел на метр и ударился спиной о стену. Он потряс головой и уже собирался принять боевую стойку, как последовал следующий удар в живот. Сергей рухнул на колени. Жикин схватил его за плечо куртки и с размаху ударил по голове сверху. Удар, ещё удар. Он лупил не сдерживая силы, просто бил пока тот не отключился и его голова не повисла как поливочный шланг. Орлов поздно спохватился и лишь подоспел на помощь Сергею, когда тот уже был в отключке. Виталий отшвырнул Жикина. Тот ударился головой о стену и медленно сполз на пол. На крики выбежали Буковский и Рита.
Константин сидел опершись о стену и тихо бормотал:
– Не смей мою жену называть трупом… не смей… мою жену… называть трупом… Не смей!
Рита в слезах бросилась к отцу, но Буковский схватил её за руку и остановил. Орлов присел рядом с Сергеем и осмотрел его. Поняв, что с тем все в порядке повернулся к Жикину и сказал:
– Ты что творишь? Ты хочешь, чтобы тебя посадили? Ты мог его убить!
Константин поднял голову и посмотрел на Виталия. В его взгляде читалась боль. Он сам был уже на грани нервного срыва. В тот момент, Жикин думал, что никто не понимает насколько ему тяжело. Какие чувства он испытывал в тот момент. Как его жизнь изменилась всего за несколько часов. Константин заплакал и лишь махнул рукой, чтобы от него отстали.
Тишина в коридоре длилась минут пять, пока Жикин не поднялся с пола и не пошёл в ванную. Никто не останавливал Константина, так как понимали, что он собирался делать. Жикин зашёл в ванную комнату, и подошёл к мёртвому телу своей жены. Он присел рядом с ванной и взял её за руку. Несмотря на то, что она уже была холодной, он всё равно чувствовал её тепло. Тепло её любви, которой она его окутывала, когда была жива. Ему хотелось взять её на руки и отнести в спальню. Лечь рядом и уснуть, в надежде, что все это сон. Страшный сон.
– Папа, – тихо сказала Рита.
– Да солнце.
Но она больше ничего не сказала. Она злилась на отца, но ей было его жалко. Она видела, как сильно он старался, но всё равно обида уже закралась в глубину её души. Проще было обвинить кого-то в случившемся, чем разделить горе утраты.
В ванную зашёл Орлов, подошёл к Жикину и положил руку на плечо.
– Костя, её нужно вести в морг.
– Знаю.
– Дай ребятам доделать свою работу.
Константин встал на ноги, наклонился над Татьяной и поцеловал её в холодные губы. Вышел из ванной и ушёл на кухню, откуда через минуту потянуло сигаретным дымом. В тот момент никто не решился его тревожить. Он не хотел слышать слова поддержки, так как для него они звучали как насмешка. Татьяну вынесли из квартиры. Буковский собрал чемоданчик и передал Рите таблетки, которые следовало выпить Константину. Орлов стоял в коридоре минут десять, мялся с ноги на ногу, после решил уйти. Ему хотелось поговорить с другом, но он решил оставить его наедине со своими мыслями.