– Ползёт к нам, гадина, – прошептал Кэлбен. – Так! Слезайте с коней, пусть молодые уведут их в конец и держат там. Плуф, Эфей, хватайте факелы, раскидаете вокруг. Йин, Огура, возьмите алебарды, бейте по краям. Остальные двое, хватайте топоры и за мной, боюсь, мечи здесь не спасут. И не подходите близко!
Воины бросились исполнять приказ. Одни пропали в прицепе, другие залетели в фургон караванщика. Не прошло и нескольких мгновений, как все были при оружии и ждали дальнейших распоряжений, с тревогой всматриваясь в сумеречную даль.
– Ну что ж, начнём, – бросил Кэлбен. – Но для начала приготовим этой твари один сюрприз.
Он взялся за вожжи, и тарны медленно пошли вперёд. Как только до чудища оставалось всего несколько локтей, оно резко вздыбилось, приподняв переднюю часть, точно змея, готовящаяся к броску. Щетина корней-отростков, торчащих снизу и по бокам, пронзительно заскрежетала и заклокотала. В тот же миг Кэлбен со всей силы ударил тарнов кнутом. Те взревели глубоким басом и задрали головы кверху. Монстр рухнул всей своей тушей прямо на животных, но мощные чёрные рога с лёгкостью пронзили торфяной пласт насквозь. Трясинник яростно забил по воздуху толстыми краями, словно пойманная птица, пытающаяся улететь. Отростки скрежетали по толстой коже головы тарнов, а те, закрыв глаза, громко мычали и мотали головами.
Двое стражников с алебардами принялись наносить удар за ударом по краям монстра, но без видимого успеха. Рубленые бока, расшвыривая комья болотной земли, продолжали яростно трястись. Ещё двое подожгли и разбросали вокруг туши несколько факелов, дабы отчётливо видеть во тьме, где она начинается, а где заканчивается. Один факел метнули прямо на неё, но тот, лишь немного подпалив куст, тут же скатился на землю, и чудовище мгновенно затащило его корнями под себя, где он и погас.
Из-за тарнов вылетел Кэлбен с большим боевым топором. На отполированном лезвии заплясали отблески раскиданных по земле факелов. Обогнув чудовище и зайдя сзади, он прыгнул прямо в центр туши, сделал мощный замах, и тяжёлое двухлопастное лезвие, описав дугу, прошло между головами тарнов, сделав в верхней части торфяного чудища огромный разрез. Вслед за ним к Трясиннику подбежали ещё двое воинов с боевыми топорами размером поменьше и, точно кузнецы, стали поочерёдно наносить удар за ударом по краям. Ещё несколько взмахов – и топор Кэлбена добрался до середины. Ещё пара, и ещё – и вдруг внезапно туша замерла. Стражники что было мочи продолжали кромсать кусок неподвижного торфа, и Кэлбену пришлось прикрикнуть, чтобы остановить их.
Глазам предстала любопытная картина. Поверженный Трясинник совсем не был похож на нечто некогда живое. Обычная трава, простая рассыпающаяся торфяная земля и корни. Единственная странная вещь – неестественная сеть из этих самых корней, пронизывающая всю тушу насквозь. Тарны продолжали мычать и мотать головами, но теперь это выглядело так, будто кто-то решил зло подшутить над несчастными животными и набросил на них ковёр болотного дёрна. Воины разрубили тушу на части, а затем стащили с тарновых бивней оставшиеся куски, после чего караванщик подобрал обрубок с острыми, словно когти, корнями и засунул в джутовый мешок.
– Ну и гадость, – еле вымолвил самый молодой из воителей.
– Да не такая уж и страшная, как выяснилось, – расхрабрился другой.
– Не страшная – когда она одна, а у тебя есть тарны, боевые топоры и верные люди, – ответил Кэлбен. Хочешь расскажу, чем бы это закончилось, если б ты попался ей один в лесу, даже во всеоружии?
Вояка приуныл и потупил взор.
Кэлбен собрался было взять рог да дать два коротких сигнала, означавших, что опасность миновала, как вдруг в конце каравана донеслось лошадиное ржание. Воины напряглись, перехватили алебарды и топоры. Спустя миг подскакал один из юнцов и преисполненным страха запинающимся голосом протараторил:
– Там какие-то твари в лесу! Одна схватила лошадь Йина!
– Да что ж за день-то за такой! – выругался Кэлбен. – Хватайте факелы, вперёд, быстро! – приказал он, а сам забежал в повозку, взял свой топор, тсульские горняцкие очки и ринулся следом.
Стражники выбежали к последнему фургону, готовясь применить против чудища уже испытанный приём, но то, что они увидели, повергло их в трепет. Оставшийся позади всадник едва удерживал двух перепуганных коней. Ещё одна лошадь уже почти скрылась во мраке – её что-то утаскивало в ночную мглу, повалив на землю и прочно схватив за передние и задние ноги тонкими, длинными и гладкими путами. Кэлбен выхватил из рук опешившего стража факел и метнул со всего размаху. Факел, пролетев огненным колесом над поваленной наземь лошадью, упал на дорогу и вспыхнул, выдав облик нового врага.