Как только мать Альдена услышала эти новости, перед глазами тут же всплыли воспоминания об отце мальчика: «Смотри, какой смышлёный! Невероятно, он сам починил!» – восхищался отец. – «Как подрастёт, обязательно отправлю его в город. Негоже ему на полях спину гнуть». Он не простил бы ей, если бы знал, что она ничего не сделала, хоть и понимала, что следующей возможности отправить сына на учёбу может не случиться и вовсе. Отцу нравилась его увлечённость инструментами и разными приспособлениями, и его совершенно не волновало то, что мальчонку местные считали чудным, и что никто не хотел с ним водиться. В те времена земледельческие дела шли в гору, и как только представлялась возможность, отец покупал у караванных торговцев инструменты по работе с деревом и металлом, а также и хитрые механические диковинки вроде самооткрывающихся шкатулок, дверных замков или заводных игрушек, которые купцы, бывало, везли с собой. Всё это он дарил Альду, который первым же делом разбирал железные устройства до последней пружины.
– Не поеду. Это был отцовский подарок, – завредничал мальчик.
– Как и всё остальное, – тихо молвила мать и отвернулась. На глазах у неё выступили слёзы. Все планы, воспоминания, мысли и чувства слились воедино и нахлынули разом, пронзая сердце. Всё внутри сжалось, и она поняла, что вот-вот разрыдается в голос, прижмёт сына к себе и уже никогда и никуда не отпустит. Тогда она резко схватила его за руку, взяла его походный мешок и приказным тоном произнесла:
– Идём!
Мама всегда была очень обходительной и никогда себя так не вела, поэтому Альден решил, что перечить не стоит. Они вышли из дома и поднялись на холм. Мальчик в последний раз окинул взглядом своё убежище в ветвях, в которое он вложил так много времени и сил. Спустившись по пыльной тропе, они повернули на главную улицу и, пройдя почти до самого конца, свернули ещё раз по направлению к лавке дядюшки Вимхо. Миновав мост, они повстречали деревенских мальчишек, один из которых, не постеснявшись матери Альдена, громко заявил во всеуслышание:
– Смотрите-ка, очкастый пошёл поглазеть на заезжих!
– Брысь отсюда! – рявкнула мать к полному изумлению не только сына, но и мальчуганов, которые тут же поспешили ретироваться.
– Теперь запомни хорошо, Альд, что я тебе скажу. В пути ни с кем не разговаривай, к воинам не вздумай даже приближаться – это дикие и грубые люди. До Тиринмина ехать пять-шесть дней, еды тебе хватит. Дорога рискованна, но на караваны нападают очень редко – рядом с путниками ты в безопасности, так что ни в коем случае никуда не отлучайся, когда будет привал. Как я уже сказала, караван ждать не будет. Обуза им не нужна, но я хорошо заплачу вожатому. Возьмёт он тебя, только если не будешь доставлять беспокойств и неудобств, поэтому будь тише воды, ниже травы – сиди молча, никого не тревожь, представь, что ты всего лишь один из купеческих тюков. Когда караван остановится в Тиринмине, кто-нибудь из купцов доведёт тебя до здания гильдии, но там и оставит. Ты должен спросить Омнуса. Это единственный человек из города, которого мы знали с твоим отцом. Запомни – Омнус, – отчётливо произнесла мать. – Надеюсь, что он всё ещё там и что… он всё ещё жив, – сделала она недолгую паузу. – Он обязательно поможет! Должен помочь. Если вдруг что не так, ищи любого ремесленника и покажи ему, что умеешь. Просись на любую работу за еду и ночлег, а сам жди ближайшего каравана, идущего на восток. Расскажешь вожатому, как добрался до города, и что тебе нужно проехать несколько суток до деревни на холмах.
Смотри сюда, видишь? Вот здесь на ремне шов, там внутри кармашек с двумя серебренниками. Покажешь их караванщику, едва ли он сможет тебе отказать. Ни в коем случае не доставай и не трать их – они только для этого случая, ты понял?
Альден молча кивнул. Только сейчас он начал понимать всю серьёзность происходящего: что ему действительно придётся впервые покинуть родной дом. Когда мама поведала о своём намерении отправить его в город на учёбу, то в голову приходили какие угодно мысли, но не эта. Ехать как-то сразу же расхотелось, но, глядя на мать, возражать почему-то тоже, хотя он часто вступал с ней в пререкания из-за своего норовистого характера. Мама уже объяснила, что учиться, скорее всего, придётся несколько лет, после чего он сможет вернуться. Она говорила, что в деревне у него нет никакого будущего, и что если вдруг поразит какая-нибудь серьёзная хворь, то здесь, в отличие от города, шансов на излечение было маловато. Совсем недавно суровый недуг унёс жизнь его отца, то же самое случилось несколько лет назад и с тёткой, которая жила вместе с его родственниками по материнской линии в доме на нижней улице. Местные знали, только как справляться с лёгкими недомоганиями – умелых же целителей не было даже в ближайшем селе.