Щелчок.
— Кто?
Грубовато. Но радует что этот магнат выдал Джули прямой номер.
— Стив Норг.
Тоже без сдрасьте и досвидания.
— Аа? Позвонил.
Голосом усталого победителя буркнула трубка.
— Мне бросить трубку?
— Не хами мальчишка.
— Окей дедушка, чем порадуете, зачем звонили?
— Ох и урод!
— К зеркалу сходи и увидишь настоящего урода. Так че хотел то?
— Мэрилин у тебя?
— Да.
— Хм? Трахаетесь?
— Нет. Мы сценарий пишем. Оскара хочу.
Пауза. Потом раздраженный хмык и в трубке опять прорезался голос.
— Окей. Я услышал. Совет добрый. С этой дурой и истеричкой дел не имей. Мы с ней намучились на съемках, дубли по шестьдесят раз снимали. Она две фразы текста запомнить не может.
— И именно из за заботы о моем кармане вы и позвонили? Ценю. Но свой бизнес я веду сам.
— Хамло. Я же как старший и давно работающий тебя предупреждаю.
— Ну ок. Я услышал. Давайте уже к делу.
— Мне нужна лицензия на съемку клипов.
— Хм?
Я задумался а потом понял что делится все равно нужно. Крыша от масонов это отлично, но в США бизнес ведется коллективно. Монополии тут не жалуют и казнят монополистов жестко. И слово казнь тут и в прямом и переносном смысле. Могут реально грохнуть, но после того как используют все законные и полузаконные методы.
— Хорошо. Начнем торги. Сколько готовы заплатить?
— Обмен. Я тебе лицензию на Синемаскоп а ты мне лицензию на клипы.
Задумался. Дядька пока что реальный монополист. Он, на основе изобретения французского астронома Анри Кретьена создал ширкоформатное кино. Объектив Гипергонар дал возможность снимать шикоформатное кино. До этого момента кино было ровным квадратом и в этот кадр мало что влазило. Боковые сцены так точно не влазили. А панорама? Тот же океан или стоящие строем войска? Но тут есть момент. Компания Panavision уже выпустила свое оборудование с объективом Auto Panatar и именно этот стандарт и эти объективы доживут до двадцать первого века. Придется жестко отказать.
— Нет сэр. Я буду снимать на оборудовании Panavision. Вернее с его объективами. Но в стандарте Todd-AO. Да вы не можете не знать. Мой партнер закупила гору оборудования от этой фирмы.
— Знаю. Конечно знаю. Но наше то лучше? Да и слишком дорого снимать на пленку в семьдесят миллиметров шириной.
— К сожалению вынужден отказать. Отзывы актеров и режиссеров о системе Auto Panatar самые восторженные. А насчет дорого я вам отвечу так. На ближайшие десять лет выбора кроме Todd-AO нет и не будет.
А сам думаю.
— Формат IMAX мой. И никакой канадский Мультискрин меня не обгонит. У меня шесть лет в запасе. Даже СССР придется отдать за лицензию 200 миллионов долларов и для скорейшего переоборудования кинотеатров хотя бы в столицах республик, СССР купит готовое оборудование на сумму в пятьдесят миллионов долларов. IMAX, с 1970 и по конец двадцатого века станет стандартом де факто для ВСЕХ студий мира. Такой жирный кусок проносить мимо рта это глупость полнейшая.
— Ну ок. Нет значит нет. Назови цену.
Цену ему⁈ Денег то мне не надо. А вот прямо сейчас, в 20th Century Fox идет мощный конфликт. Дэрилл Занук против Скураса Спираса. Занук победит в 1963 году, а Спираса, за убытки компании оцениваемые в семьдесят девять миллионов долларов, просто пнут. Акционеры и инвесторы будут сильно не довольны. Ну это так, дела будущего. А вот что мне взять с компании прямо сейчас? Покрутив варианты, я так ничего не придумал.
— Ну хорошо. Я готов отдать лицензию но пока что не знаю что с вас взять.
Дядька ржанул.
— Откровенно. А просто деньгами?
Нет. Деньги есть и денег много. Надо что то такое, глобальное. Я подумаю а пока присылайте свору юристов и мы оформим рамочное соглашение и протокол намерений. Вы сможете начать пользоваться моей лицензией, а я начну вникать в подковерные игрища в Голливуде. После чего я определюсь с ценой на мою лицензию.
Спирас задумался.
— А если в цене не сойдемся?
— Ну, жареных младенцев и ведро крови девственниц мне точно не нужно, а все остальное это просто деньги или кусочек власти. Мы договоримся, мистер Спирас. Единственно что я попрошу и этот момент даже обсуждаться не будет. Половина процента от проката всех клипов снятых под мою лицензию. Ну и к этому пункту…? Я пока не знаю.
Дядька заржал и я услышал хлопок по столу.
— Окей парень. Жди свору адвокатов в Монтане. И полпроцента это не много. Я согласен.
Хмыкаю. Дядя пока что не понимает что такое клип, и дядя даже не представляет какие это дичайшие деньги. Двадцать семь лет я буду иметь свои центики с каждого клипа. Почему? Потому что, дядя создает ПРЕЦЕДЕНТ. А право в США оно наследуемое. А значит, весь мир возьмет за базовую основу договор который я подпишу с 20th Century Fox. И уже никто и никогда не сможет изменить мои полпроцента от проката. За двадцать семь лет мне в карман накапает пару Тихих океанов денег. Но сказал я другое.
— Бешеных собак у нас пристреливают, мистер Спирас.
— Я тебя понял парень. Договорились. И вот еще что. Мне бы услышать Мэрилин. Это возможно?
— Ээ? Ну хорошо, прогуляюсь до гостиной, женщины все там были, смотрели телевизор.
— Да. Это очень любезно с твоей стороны.
— Придется подождать.
— Ничего. Задница в кресле а рука привычная.
— Ждите.
Кладу трубку и прижав палец к губам встаю и топаю в сторону двери. Хлопок дверью и затем я аккуратно открываю дверь и зову Мэрелин. Она снимает домашние тапочки и на цыпочках выскальзывает из кабинета. Стоим в коридоре и шепчемся как заговорщики.
— Поздравляю Стив.
Монро улыбается.
— Это с чем?
— Тебя признали равным и именно с тобой и будет заключен договор. Это прорыв. Поверь мне. После подписания бумаг произойдет прорыв и к тебе кинутся с договорами сотни продюсеров.
— Ээ. Ну да. Скорее всего так и будет.
— Я не ошибаюсь.
— Ок. Дай бог. Поговоришь с крокодилом?
Мэрилин прыснула.