Непременно надо повесить замок, подумал Абель.
Подумал, но ничего не сделал, хотя это было в высшей степени необходимо.
Утром он долго тянул время, потом вышел, сходил на базар, купил пучок морковки и лишь потом начал бояться за свое добро. Первое, что он полез проверять, вернувшись домой, был его револьвер.
Где взять замок, Абель знал, он лежал в старой укладке с маяка, которую его отец набил всякими железками. Замок был неисправный, но починить его можно было в два счета. Руками он умел делать решительно все, даже при самом скудном инструменте. Мог пустить в ход сломанную машину, мог паять и сваривать. Вот и к ульстеру он вместо вешалки пришил не какую-нибудь там тесьму или шнурок, а медную цепочку, которой хватит на всю жизнь. Поскольку ключа в укладке не нашлось, он выпилил себе что-то подходящее из никеля, чтобы было чем отпирать и запирать дверь. Судя по всему, он не в первый раз соорудил отмычку.
XXVI
Мы, все остальные, стали тем малым, чем стали, лишь потому, что мы такие обыкновенные. Он же пришел из приграничной страны, о которой мы ничего не знаем.
Встреча Абеля с Ольгой.
Под конец ему удалось выяснить, у кого она предпочитает бывать: в купеческих семьях, в чиновничьих, у людей этого дня и этой жизни, где и она могла предстать богатой и современной и возвышенной.
А зачем она ему понадобилась? Ни за чем, просто увидеть, ведь это же Ольга.
Абель приоделся как только мог, думая о ней, сдал в стирку и крахмал воротнички, пожелтевшие с капитанских времен, а встречу умышленно обставил на простецкий лад, он замахал и крикнул:
— Ну наконец-то!
Это ее слегка покоробило, он ей был не муж и не брат.
— Добрый день, Абель, — сказала она. — Ты так здороваешься, будто мы с тобой только вчера виделись.
— Извини, я это нарочно. Я так придумал.
— Странный ты человек.
— Я хотел, чтоб не получилось слишком торжественно, чтоб мы не начали обмениваться рукопожатиями и всякими фразами «а вот и ты, Абель», и «почему это ты уехал?», и «почему это ты вернулся?», и «я просто не нахожу слов».
Она кивнула:
— Это тебе не по душе, я понимаю.
— Да, не по душе, я не могу все объяснить. А перед тобой я бы и вовсе спасовал, даже надумай я солгать.
— А ты хорошо выглядишь. Почему ты крикнул: «Наконец-то!»?
— Я искал тебя целых девять дней. С того дня, как вернулся.
— Мы не можем так и стоять здесь. Не пойти ли нам домой?
— Да, спасибо.
— Я не то имела в виду… Ты где живешь?
— Нигде.
— Значит, мы не можем пойти к тебе и поболтать?
— Мы можем зайти в какой-нибудь погребок.
— Не могу, — сказала она, — я хочу сказать, что мне никто не запрещает, но все-таки… а ты и в самом деле нигде не живешь?
— Нет, просто я живу в сарае, у складов.
— А, я помню этот сарай. Один раз я даже залезла на крышу, а ты стоял внизу, и я спрыгнула прямо на тебя. А в этот сарай ты меня отвести не можешь?
— Такой сарай не для тебя. Я бы на руках тебя туда отнес, но этот сарай не для тебя.
— Ну тогда проводи меня домой. Я хочу сказать, до моих дверей.
— Да, спасибо.
По дороге она искоса поглядывала на него.
— Ты хорошо выглядишь, постранствовав по белу свету. Про Лоллу слышал?
— Да, в общих чертах.
— Но в этом нет никакого смысла. Мне-то, конечно, наплевать, но смысла в этом все равно нет. А вдобавок она уже ходит с животом. У меня вот детей нет.
Он промолчал.
— Я сказала, что у меня детей нет.
— Да-да, то есть нет-нет, у тебя нет детей. С одной стороны, это хорошо, с другой — плохо.
— Вот именно, — сказала она, — прошлый раз я не хотела детей, теперь хочу, а он не может. Смешно, когда человек этого не может, постыдно.
— По-моему, не хотеть — это так же плохо.
— Да, но теперь я хочу. Я не уверена, что буду обожать ребенка, но почему бы и не попробовать? Ты можешь войти в мое положение?
— У тебя, наверно, для таких дел и времени-то нет.
— У меня нет времени? Чушь какая!
— У тебя другие интересы, — сказал он, — тебе надо краситься, и мазаться, и завиваться, и глотать таблетки, и менять платья, и спать в качалке, и курить сигареты.
— У тебя сигареты нет?
— Нет, только трубка.
— Все, что ты говоришь, правда, но время у меня все равно нашлось бы. Просто ужасно, какой ты безжалостный по отношению ко мне. Прямо леший! А у тебя у самого все в порядке? А ты никогда не бываешь растерян? Ты перечисляешь все, что во мне есть плохого, но ведь во мне есть и хорошее, правда, правда. Я бываю теплая и нежная, но это ты в расчет не принимаешь.