- И что же, - Родрик усмехнулся, - мужчины Кадвана не могут справиться с кучкой безмозглых уродцев?
- С этими - могут. Когда их не очень много. Но не с...
Старик замолчал.
Первая из - гиен? шакалов? Родрик не знал, как это назвать, - почти добежала до слизняка и, кажется, почуяла неладное, но было уже поздно. Из бесформенного тела мортоха стремительно вытянулся длинный красный язык - и у Родрика рот открылся от неожиданности. Мортох и не собирался хватать ту тварь - язык просто лизнул её бок, вырвав большой шмат мяса. Тварь громко заверещала, закрутилась на одном месте, разбрызгивая кровь, ковыляя, поползла в сторону - и на неё тут же набросились её сотоварищи. Клацая зубами, они в считанные мгновения разорвали её на куски. Мортох лениво потёк к пирующей стае, и твари, грозно порыкивая для виду, скрылись за холмом.
- О боги! - Сигерд вцепился в перила.
Справа, шагах в пятидесяти, с негромким скрипом отворились ворота, и из них вышла закутанная в чёрное фигура. Головы не было видно под капюшоном. В руках человек нёс высокий шест с треугольным навершием. Медленно, но решительно, он направился прямо к мортоху.
- Что он делает?! - негромко спросил Родрик.
Сигерд не ответил.
На соседней сторожевой башне мелькнула чья-то тень. Послышались крики, неразборчивая ругань, и ворота захлопнулись, оставив того человека в одиночестве. Видимо, подумал Родрик, всё же не все защитники покинули стены.
- Он сумасшедший?
Сигерд обречённо покачал головой.
- Это последователь Триединых богов. Эта секта ушла из Кадвана, и они построили себе дом где-то на восточных склонах.
Фигура в чёрном, держа шест как знамя, остановилась шагах в десяти от мортоха. Если бы у чудовища были глаза, Родрик поклялся бы, то оно лениво разглядывает жертву. Человек откинул назад капюшон, обнажив выбритую голову с торчащими сзади тоненькими косичками.
- Во имя истинных богов, - ветер донёс его громкий, слегка прерывающийся голос, - Аира, великого судии, и созданных им из самого себя братьев-сыновей: Инэ, властителя света и Телара, повелителя тьмы, заклинаю тебя: отправляйся...
Человек не договорил. Туман наполз на него, внутри чавкнуло, и красное брызнуло во все стороны, как будто чьи-то огромные ладони прихлопнули большого раздувшегося от крови комара.
- Проклятье... - Родрик сглотнул.
Сигерд наклонил голову, шепча под нос.
- Преподобный! - крикнул кто-то снизу. - Они уже близко!
Сигерд очнулся.
- Пойдём, сын мой, - сказал он. - Мы должны вознести молитвы во спасение живых. Нам предстоит долгая ночь.
С непонятным чувством Родрик последовал за монахом. Какие-то твари готовятся напасть на деревню? Так почему бы каждому крепкому мужику не взять в руки по топору и не встать на защиту своих жён и детей? Вместо того чтобы прятаться каждую зиму или как там они это называют? Эти пауки дохнут и брызжут кровью, а значит, против доброго меча не устоят. Мортох? Ну, да, странная зверюга, но раз она жрёт мясо, значит, не такая уж бестелесная. Родрик с удовольствием бы проверил, например, горит она или нет. Чего эти люди боятся? Бояться можно всю жизнь.
Родрик угрюмо топал за преподобным Сигердом. Город был мёртв, вернее, почти мёртв: беззвучен, если не считать скрипящих на ветру вывесок, с тёмными улицами, наглухо запертыми дверями и ставнями, однако пару раз Родрик заметил полоски тусклого света в щелях.
- Похоже, не все желают прятаться в этом вашем божьем доме? - бросил он в спину монаху.
- Не все. Некоторые не желают подвергать опасности близких.
- Не понимаю.
Старик оставил его фразу без ответа.
Они вышли на площадь, пожалуй, даже обширнее той, на которой Родрика держали прикованным к столбу, с приземистым строением посередине. Родрик видел подобные в других местах. Дом был очень древен: похожий на куб, с огромными дурно обтёсанными валунами в основании, восьмигранной толстой башней в центре, окошками-бойницами - такие храмы строили первые корны. Этот был не очень велик, и Родрик подивился тому, как может хоть четверть населения Кадвана найти здесь убежище, но ему надоело задавать вопросы, не получая вразумительных ответов, и он промолчал. Перед храмом был частокол, точнее, несколько рядов острых кольев, вбитых в землю под углом - так делают, когда хотят сдержать наступление вражеской конницы. Окошки не светились - похоже, они были закрыты ставнями изнутри. Перед входом в высокой треноге, задуваемый порывами ветра, полыхал огонь.
Там стояли двое: в шлемах, кожаных колетах, один с топором, второй с мясницким ножом, оба пухлые, с животиками, похожие на испуганных торговцев. Они беспокойно топтались на месте, и было видно, что им не терпится запереть за собой двери. «Ну и вояки», - мысленно буркнул Родрик.