Он соображал.
— Инте-ре-е-сный вопрос, — протянул он. — Если ты думаешь, что это ловушка для тебя… Ну, хорошо, рассуди сама, моя дорогая, ты прекрасно знаешь, что ни одна разработанная функциональная ловушка не работает. Я точно так же сбит с толку, как и ты… и обеспокоен, если это может служить тебе хоть каким-то утешением. Сейчас я ничего так не желаю, как вернуться целым и невредимым к выдержанным винам, изысканной еде, приятным беседам, хорошей музыке, интересным книгам, крепкому табаку, в компанию очаровательных женщин, ко всему остальному, что может дать цивилизация и что осталось там.
Он был честен на 99 процентов. Один процент включал желание положить в карман миллион. А может, и не только это…
Девушка не отреагировала на его слова:
— Ну как, можем ли мы взлететь?
Он объяснил, каково реальное состояние дел.
Диана кивнула. Волна волос цвета амбры мягко прошла над ее красиво очерченными скулами.
— Я думаю, это более или менее так, — сказала она. — Что ты собираешься делать?
Флэндри изменил позу, почесал в затылке.
— Еще один интересный вопрос. Мы не можем находиться тут до бесконечности, ты понимаешь. Учитывая внешнюю температуру и другие факторы, я должен доложить тебе, что, если мы переведем все системы в режим работы с минимальным потреблением энергии и если нам не придется опять стрелять из пушки, энергии аккумуляторов хватит приблизительно на три месяца. Еды хватит на более длительный срок. Но когда термометр покажет ниже ста градусов[11], мясные сэндвичи смогут только облегчить страдания, но вылечить они не смогут.
Диана топнула ногой:
— Не хватит ли тебе прикидываться шутом?!
«Странно, мне показалось, что я преуспел, — хотел сказать Флэндри, — а это твое случайное движение имело ослепительный эффект, особенно в обтягивающем свитере, который ты носишь. Давай повторим это еще раз?»
Диана преодолела гнев.
— Мы нуждаемся в помощи, — сказала она.
— Никакого смысла пытаться радировать об этом, — ответил Флэндри. — Так как воздух атмосферы очень разрежен, практически нет ионосферы, необходимой для передачи радиоволн. Особенно когда солнце, хоть и яркое, расположено так далеко. Мы смогли бы послать сигналы с Риджина или с любой другой Луны, но для этого необходимы направляющий и контролирующий датчики, которых на нашем Джейке нет.
Диана посмотрела на него с откровенным удивлением:
— Радио?
— Я имею в виду главный компьютер в горнодобывающем центре; в то время это была первоклассная машина, с полным пакетом программ, если только за это время она не испортилась по какой-либо причине. Обычно она давала команды на ремонт и установку оборудования. Если нам удастся оживить ее и получить положительный результат, через несколько часов у нас будут подходящие роботы и схемы, которые мне понадобятся через несколько дней.
Флэндри как-то неловко улыбнулся.
— Я хотел было дать сигнал с орбиты, — продолжал он, — но из-за этого хоровода, который мы видели, эта возможность упущена. Теперь придется самим идти туда и смотреть, что можно сделать.
Диана снова напряглась.
— Я знала, что именно это ты и придумаешь, — сказала она, став белее снега, — не надо ничего делать, дружочек. Слишком рискованно.
— Что еще…
Диана не произнесла еще ни слова, но он уже знал, что она ответит. Флэндри услышал, как бешено колотится его сердце.
— Я присоединилась к тебе не вслепую, — сказала она. — Сначала я изучила положение, все, что я могла бы изучить, включая стандартные приборы этой ракеты. На каждой из таких ракет есть по нескольку курьеров. Один из них можно послать назад, в Айрумкло, он долетит за две недели и доставит сообщение о том, где мы находимся и в каком положении.
— Но, — запротестовал Флэндри. — Но, послушай, то нападение на нас, судя по всему, не было последней попыткой. Я не гарантирую, что мы выдержим следующую атаку. Нам лучше оставаться здесь, под прикрытием холмов…
— Может быть. Мы будем играть в эту игру так, как она будет разыгрываться. Однако я не хочу упустить главный шанс выжить, который может привести сюда корабль военно-космических сил. — Смех Дианы был неприятно визглив. — Я могу рассказать тебе, о чем ты думаешь, — продолжала она. — Ведь еще буду я в твоем раскладе. Сколько законов это опрокинет? Власти будут проверять дальше. Когда они узнают, что ты взял деньги за то, чтобы выполнить работу для Аммона, да еще на служебном корабле, — представляю, каким будет приговор — как минимум — рабская жизнь.