— Знакомьтесь, это Нагер.
Анна упала в обморок, а профессор схватился за грудь. «Эх, вы, научная интеллигенция!». Покачали мы дружно головой, не сговариваясь, согласившись с моими мыслями.
Может быть у меня есть ментальная связь с Верой или Максом? Проверим: «Макс — болван!» Не работает. «Любимая, обернись»… И Вера посмотрела на меня.
«Ты слышишь меня?»
«Д-да. Что это?»
«Это подарок от Нагера — ментальная связь».
«А причем здесь я?»
«Я и сам не понимаю. Нужно будет срочно прочесть книгу про приручение драконов».
«Давай уже, а то пугаешь меня и сам пугаешься».
И Вера залилась смехом. Присутствующие не понимали причин для веселья, а я подхватил Веру на руки и закружил. Наверное, это выглядело со стороны странновато.
Глава IX
— Сергей Валентинович, да дайте же поспать!
Этот никогда не устающий человек снова стучал в мою комнату ранним утром, чтобы мы продолжили с ним перевод научных книг.
Заспанный, открыл ему дверь, стоя в одних трусах.
— Вы вообще человек? Как можно не спать сутками?
— Давай, давай, Саша. Наука не ждет. Солнышко уже высоко.
Посмотрел в окно и не увидел в нем никакого солнышка. Спать хотелось очень сильно. И это с моей-то регенерацией, позволяющей тратить на сон значительно меньше времени, чем раньше. Обреченно махнул рукой:
— Ааа… пойдемте работать.
Уже целую неделю ученые Редькины не покидали моей усадьбы. Я и рад был отправить их домой, но жаждущий новых знаний профессор всё никак не унимался. Мы перевели с ним на родной язык несколько десятков научных книг, а профессору все было мало. Я периодически отвлекался, выдумывая различные причины, по которым нужно было «срочно отлучиться». Но дед снова и снова меня находил, и мы садились за книги.
— Ты понял, что мы сейчас перевели? — с возбуждением начал говорить профессор.
— Отчасти, Валентиныч. Здесь говорится о создании медицинских капсул, но что-то мне подсказывает, что это сложно реализовать. Где мы найдем нанопорошок из Калифорния-252 в таком количестве, когда его во всем мире всего несколько граммов?
— Эх, тут я с тобой согласен. Может быть, мы найдем в твоей библиотеке описание синтеза этого металла? Ты вообще представляешь, что это дает? Лечение тяжелых заболеваний, раковых опухолей, полное восстановление организма и регенерация как у тебя, пока пациент будет находиться в капсуле да и просто омоложение тела. А это, считай, бессмертие.
Перспективы действительно радужные, только вот где взять этот металл? И тут меня осенило…
— А пойдемте-ка со мной, профессор. Нужно кое-что вам показать.
И мы пошли в сторону ангаров. Там встретили моего завхоза, который был весь в работе. С карандашом за ухом и потрепанным блокнотом в руках, как обычно что-то подсчитывал и поругивал кого-то в густые усы.
— Сан Саныч, знакомьтесь. Это Сергей Валентинович — ученый и мой хороший друг. Сергей Валентинович, а это наш «Плюшкин» — Александр Александрович Капица, заведующий хозяйством. Саныч, покажи нам, куда ты разместил то, что из кисета достали?
Профессор вертел головой, разглядывая наш ангар, в котором хранились десятки тысяч позиций и, не выдержав, спросил:
— Александр Александрович, голубчик, а чьих это рук дело?
Завхоз вопросительно посмотрел на профессора.
— Здесь такой порядок, что я диву даюсь. Неужели это все вы сами?
Саныч так редко одаривал нас своей улыбкой, что я и забыл, как она выглядит. А всего-то нужно было его похвалить. Надо будет запомнить на будущее. Слово за слово между завхозом и профессором завязался живой разговор (кажется, кто-то нашел себе «сображника»).
— Вот здесь мы все и храним.
И он открыл нам дверь в отдельное помещение. Профессор взял щепотку порошка, применения которому мы не понимали, растер в пальцах, понюхал, попробовал на язык, затем посмотрел на нас и сказал:
— Это Калифорний-252, причем переработанный до наночастиц. Возможно, я ошибаюсь, и нужно будет все перепроверить это в моей лаборатории, но он чертовски похож на то, что я видел на симпозиуме в Лондоне, и внешнее описание подходит. А у вас его здесь хранится сколько?
Саныч, как ходячий калькулятор, выдал нам точное количество:
— Восемь ящиков, ориентировочный вес одного ящика двадцать пять кило.
Профессор хищно улыбнулся.
— Саша, один грамм Калифорния стоит около 20–30 миллионов долларов. А ты говорил, что в десятке богатейших расположился… А не первым ли в мире по состоянию активов?