Мои тренировки закончились, когда вдалеке послышался взрыв.
Началось?
Глава XXIII
— Командир, сдетонировала одна из мин в шестом квадрате, но в зоне видимости никого: ни людей, ни тварей. Может быть ложная тревога? — с некоторой надеждой задал вопрос Владимир, не ожидая получить на него ответа.
Мои бойцы заминировали подступы к поместью, но чтобы избежать случайных людских потерь, были расставлены таблички, предупреждающие об опасности. Люди все еще продолжали съезжаться к нам из Ужурского и Балахтинского районов, и шли по безопасному коридору, а вот твари читать не могли (надеюсь, и Мортус тоже).
Я облачился в броню, призвал Нагера, и мы полетели на разведку. Возле леса находился довольно крупный замаскированный лагерь. Оценить количество людей в нем было сложно. Так же, как и технику, которую профессионально спрятали под кронами деревьев. Мы сделали еще несколько кругов над ними, но выстрелов не последовало. Я скомандовал Нагеру приземлиться в километре от лагеря и стал ждать.
Спустя некоторое время к нам направилась делегация. Была надежда, что эти люди не представляют для поместья угрозы, но она разбилась вдребезги, когда я увидел их лица… Хакасы. Нет, во мне не было расовых предрассудков и деления людей по национальностям (говорили, что во мне самом есть монголоидные черты), но это были «чистокровные» хакасы. Ждали Мортуса, и совсем забыли про императора.
Делегация остановилась на полпути (видимо, побоялись приближаться к дракону). Из толпы вышел один из них, и начал оттуда что-то нам кричать. Я даже подался чуть вперед и повернулся к ним боком, чтобы расслышать слова, но порывы ветра, да и само расстояние не позволяло это сделать.
Одеты они были тоже не по погоде… На улице плюс тридцать, а на этих людях плотные длинные халаты или рясы, а на голове массивные лохматые шапки, похожие на чеченскую папаху. Из оружия только луки. Весьма колоритный образ. По-видимому, их император решил возродить давно позабытое прошлое. Может, так скифы ходили? Не зря же он назвал свои владения Скифская Империя.
Белла: — Да подойди ты поближе! Интересно же, что говорит этот абориген!
— А если из лука шмальнут?
Белла: — Алекс, я тебя совсем не узнаю. То ты в пекло лезешь на своем драконе, где шанс остаться в живых ноль целых ноль десятых, то боишься каких-то слабаков! Определись уже! Ты крутой чувак, чьей воле подчиняется шестнадцать тысяч человек, а женщины сами прыгают на твой член или же ты тряпка?
Я даже опешил от такой наглости.
— Да кто тебя научил таким словечкам?
Белла: — Мне скууучно! Ты мне времени совсем не уделяешь! Вот я и взламываю твои нейроны головного мозга, и смотрю, чем ты до меня раньше занимался. Кстати, а зачем ты в детстве у бабушки пять рублей спер?
Закрыл глаза и покачал головой:
— Пиздец, — только на это меня и хватило.
Человек императора все продолжал что-то там говорить, а я приказал Нагеру оставаться на месте, поднял руки, показывая, что безоружен, и направился к ним. Наконец, я мог их слышать, но от этого не становилось легче.
— Русський, хохст сайбах ицаларга! Тастап парарга с наших тобырах! Иначе мы сюрерге, а твои тобырах будут наши.
Я так был поражен этим спичем, что не смог ничего сказать, кроме односложного:
— Эээ…
Хакас правильно понял мое замешательство и перешел на ломанный русский (когда они вообще успели его забыть?):
— Писдець тебе, русський, говорю! Сдавайся, и отдай нам своих людей!
— Так бы сразу и говорил, а то парарга, сюрарга. — Потом меня осенило. — Стоп! Что ты там сказал? Сдаваться? А рожа твоя хакасская не треснет?
Белла показала мне палец вверх и расхохоталась.
Белла: — Ты — лучший! Дипломат сотого уровня.
Человек императора в ответ щерит зубы и глаз становится совсем не видно.
— Ну, так что мне передать своему императору, русський?
— Скажи ему, чтобы шел нахер и забыл про это место!
Обращаюсь мысленно к дракону: «Нагер, подкрепи мои слова демонстрацией силы».
Сказав это, я предполагал, что малыш расправит крылья, сделает пару взмахов, вызывая порывы ветра, и протяжно заревет (этого должно было хватить), но малыш понял мои слова буквально, и вот, уже обезглавленное тело переговорщика валится мне под ноги. Остальные, кто был с ним, побросали оружие и с криками побежали к своему лагерю.