Поэт очень боялся, что с их повозкой может приключиться что-то подобное, и все ждал, когда они выедут на твердую дорогу, ведущую во Флоренцию. Он не думал о том, что дождь скоро прекратится и будет так холодно, что вода в реках замерзнет. Зимой, в январе или феврале, повозки могли спокойно ездить по твердому льду. В годы, когда дожди были обильными, говорили, что дерзкий путник может по льду пройти от Феррары до Тревисо.
Таинственный предводитель, который возглавлял группу, время от времени появлялся. Он разговаривал с возницей и снова исчезал, оставляя след, по которому точно и очень медленно шла повозка. Данте размышлял об этом странном человеке. За похищение благородного, образованного, известного пленника мог взяться наемник, профессионал, работающий за деньги. «Очень молод», ― подумал Данте. И, судя по акценту, флорентиец. Не может быть, чтобы среди благородных флорентийцев не нашелся человек, подходящий для исполнения такой задачи.
Действительно, очередное изгнание тосканских гвельфов и гибеллинов в течение последних пятидесяти или шестидесяти лет увеличило численность наемников. Те, кто не смог вернуться на родину, стали наемными солдатами. Но этот молодой серьезный человек не был похож на простолюдина. Воин ― да, но придворный и городской дворянин. Возможно, избранный потомок одного из могущественных семейств, поддержанных флорентийским правительством черных гвельфов; отпрыск Спини, Пацци, делла Тоза или кого-то другого из узурпаторов города. Может быть, ему выпало исполнять эту миссию просто по жребию. Или молодой человек решил проверить свою удачу, укрепить свое положение, хорошо справившись с такой рискованной миссией, направленной против одного из самых прославленных противников Флорентийского государства. Этот юноша все рассчитал: он следил за поэтом, продумал путь, нанял людей и, избегая присутствия любопытных или нежелательных свидетелей, приводил их в подходящие пристанища, вроде того трактира, в который они пришли перед сумерками. В другой раз это был большой нескладный полуразрушенный дом с сараем, который когда-то должен был служить конюшней.
Они покинули это пристанище с первыми лучами солнца, пока храмы и монастыри звоном славили новый день. Миновал еще один день, а обстоятельства изменились мало. Повозка медленно ехала по почти, полностью затопленной долине По. С приходом ночи они увидели текучую массу великой реки. Хотя во многих местах местность размыло дождями, было очевидно, что там, где остановилась на ночлег группа, ничего не случится; это было вблизи Остиглии, освоенной еще античными римлянами. Похоже, похитители должны были ночью перейти реку вброд. Поэтому они снова зажгли большие восковые свечи, и Данте пустился в опасный путь почти впотьмах, под дождем.
Сгорбившись, Данте смотрел на бурлящий речной поток под ногами и думал, что другой берег недостижим и что приближается, похоже, конец приключения.
Глава 6
Данте ошибся. Это не было концом приключения, он напрасно боялся. После опасной переправы группа продолжала свой путь к маячившей далеко впереди Флоренции. Много трудностей было за время пути. И очень мало слов. К однообразию дней и ночей, наполненных душевными страданиями, Данте привык. Поэт был человеком молчаливым и размышляющим. Его не тяготило вынужденное возвращение, происходившее таким образом. Данте почему-то не чувствовал себя униженным сложившейся ситуацией, он устал от постоянных скитаний и неизвестности. Он даже не удивился тому, что не встретил в эти утренние часы ни одной живой души. Все шло так же монотонно, пока перед прибытием в Болонью не произошел первый инцидент, достойный упоминания.
Возможно, они были уже далеко от Вероны, или по какой-то другой причине, но они стали устраиваться на ночлег в трактирах и на постоялых дворах. Конечно, это не были приличные заведения, дающие кров путникам. Эти постоялые дворы находились в стороне от проторенных дорог и мало чем отличались друг от друга: полуразрушенные здания, наполовину засыпанные землей, во многих всего одна комната, уставленная бочонками, в некоторых ― две или три, заваленные грязным барахлом. Кое-где сами хозяева трактиров были грабителями и мошенниками, поэтому среди их постояльцев преобладали такие же типы; и все были мастерами разбавлять вино и молоко. Там никто ни о чем не спрашивал; никого из обитателей этих грязных мест не волновала чужая судьба.