У неё были желания, такие, которые она не могла озвучить, словно они были неизвестной её частью, которую ещё надо открыть. Эти мысли возникали всё чаще и дошли до точки, когда идея превратилась в ненасытное желание.
Так как направление её образования было выбрано отцом, её способность концентрироваться сошла на нет, а амбиции так и не появились. Всё провалилось. Вместо того чтобы попросить помощи, она сдалась неизбежному, и теперь её присутствие в Гарварде закончено.
Натали ахнула, когда машину занесло на слякотной дороге. Её отбросило вперёд, но ремень безопасности оттянул её назад. Это было метафорой её жизни: каждая попытка освободиться встречала деликатное, но твёрдое напоминание, что кокон безопасности вокруг неё создан для её же пользы. Для неё было определено место, и она должна была в нём находиться.
— Извините, мисс Натали, — сказал пожилой водитель, продолжая цепко следить за дорогой и потоком машин. — Движение всё хуже.
Она не ответила. Ей было наплевать на движение. В данный момент в топ-листе её мыслей был перелёт до Ниццы с пересадкой в Мюнхене и ожидающий её там разговор.
Тротуары за окном, обрамлённые снегом, представляли собой простые полосы из мокрого, покрытого солью асфальта. Пешеходы ёжились в своих шапках и пальто, и Натали представляла хруст под их ботинками. Это было несложно, под её ногами пол тоже был усеян крошкой.
— Мисс, мистер Роулингс всё забронировал для вас. Вылет первого рейса через полтора часа, но пробки всё осложняют. У меня ваш паспорт и посадочные талоны. У вас статус упрощённой проверки в аэропорту, но всё же придётся поторопиться. Они рекомендуют для международных вылетов…
Поторопиться. А если она не станет? Что, если она опоздает?
Её профессор по психологии мог бы высказать догадку, что опоздание на самолёт было в планах Натали с самого начала. По этой причине она откладывала сборы чемодана и не была готова, когда за ней пришла машина. Менее догадливый наблюдатель сказал бы, что она задержалась, потому что слишком долго прощалась с друзьями, однокурсниками и соседями по комнате.
Они знали то, что не знала её семья.
Натали также знала, как будет переживать мама, если Нат не приедет провести время с семьёй. Выбор казался Нат несправедливым: поехать на выходные и всех расстроить или не поехать с тем же результатом. В любом случае стресс от её провала будет ещё одной строчкой в списке расстройств её родителей периода взросления Нат.
Она подумала о матери, кажущейся хрупкой, будучи сильной. Она говорила спокойно, но её всегда слышали. Клэр Роулингс отличалась от властного отца Натали, как день от ночи, но, несмотря на это, мать каким-то непостижимым образом представляла собой реальную силу.
Натали задумалась. В таком случае — если мать была силой — почему Натали сейчас едет на Рождество во Францию? Ведь мама ненавидела холод.
С тех пор, как они выехали из кампуса, мягкий, холодный туман за окнами рассеялся, сменившись сначала ледяной крупой, а потом огромными снежинками. Каждая трансформация ещё больше скрывала послеполуденное солнце. Даже мигающие фонари вдоль улиц не могли наполнить Нат праздничным настроением.
Если бы она могла сделать что-то ещё.
Натали вспомнила про содержимое чемодана. Она не купила родителям подарки. Фуфайка из книжного магазина кампуса с фирменной надписью уже не прокатит. Но это решаемо, в Ницце полно магазинов.
Дрожа, она потёрла одетые в перчатки руки. Этот глубоко сидящий озноб не исчезнет. Он будет не только сейчас, но и завтра. В замке во Франции, даже на юге, может, на несколько градусов теплее, чем Бостоне, но, скорее всего, такой же тоскливый. Обычно из-за маминых предпочтений они отмечали семейные праздники под тропическим солнцем. Франция вместо тропиков?
Если бы она хоть раз поговорила с обоими родителями больше нескольких минут, то могла бы знать причину. Но, опять же, она ведь могла бы тогда проговориться об отчислении. Замалчивание казалось лучшим ответом, пока можно было.
— Мисс? Вы всё время молчите. Всё нормально?
— Нет, не совсем.
— Не беспокойтесь о полёте. Когда вы задерживались в кампусе, я позвонил в авиакомпанию. Они не улетят без вас.
— Конечно, не улетят. А родители? — спросила Натали.
— Они уже во Франции. Они летели частным самолётом.
Она тоже должна была так летать. Но быть самой младшей неплохо. Частенько отец не мог ей отказать. Она сказала ему, что не хочет лететь личным самолётом и не полетела. Правда же в том, что она не хотела лететь во Францию совсем.