— Не надо, пожалуйста, — в его голосе было больше чувства, чем он обычно себе позволял даже в отношении детей. — С ней всё в порядке.
— Но… я знаю, как это…
— Этого не случится.
Тот факт, что и Николь, и Нэйт знали историю родителей, позволял открыто, без объяснений, выражать свою тревогу. Они ограждали от этого Натали, их малышку; Николь же была взрослой. Она была слишком мала, когда о ней написали на одном из сайтов в интернете, текст того поста ей не следовало бы читать. Затем, в одну из ночей в пылу обиды на родителей она рассказала всё брату. Воспоминания такого типа не предназначены для обсуждения за пасхальным семейным обедом, но, тем не менее, это была их история.
— Я не могу не беспокоиться… и не могу не вспоминать.
Николь села рядом с матерью.
— В сообщении говорится, что она уехала, чтобы подумать. Вот где она. История не повторяется.
Было странно, как они могут упоминать о том трагическом времени лишь с задумчивым вздохом.
Клэр прильнула к Николь и взяла за руку Тони. Нэйт подошёл ближе и взял её за другую руку.
— Я люблю вас, — сказала она. — Вас всех. — Она кивнула в сторону детей и потом в сторону экрана, который теперь показывал самого Фила. — Я очень боюсь за неё. — Её слова прозвучали с той искренностью, которую может выразить только тот, кто сам пережил немыслимое. Но при этом, переводя взгляд с одного на другого, взглянув даже в глаза Тони, полные раскаяния, она знала, что не может изменить своё прошлое. Это вернуло её в настоящее.
Но она не хотела, чтобы её дочь пережила нечто похожее.
Доводы Николь были резки, но в них был смысл. Как бы то ни было, если Нат уехала куда-то на лыжный курорт, то почему желудок Клэр крутит от ужаса?
— Проходили ли какие-либо оплаты её кредитными картами? — спросила Клэр.
— В аэропорту в Германии. Она купила два одноразовых телефона и бутылку воды, — ответил Фил.
— Видишь? — сказала Николь. — С ней всё в порядке.
— Как она добралась туда, где она сейчас? И как в отеле? Прошло три дня.
— Были ли какие-то операции с тех пор? — спросил Нэйт.
— Снятие 1000 евро наличными.
Николь улыбнулась и кивнула.
— Что на снимках камер банкомата? — спросил Тони.
— Они нечёткие, и она в кепке — не видно лица.
Вздыхая, Клэр встала, опираясь на руку Тони.
— Пожалуйста, Фил, найди её. Верни её нам. Мы не расстраиваемся из-за Гарварда. У неё вся жизнь впереди. Пожалуйста, привези её домой.
— Что, если заблокировать её кредитки? — спросила Николь.
— Нет, — ответил Тони.
— Соглашусь, — сказал Фил. — Это поможет её обнаружить.
— Роуч, — сказал Тони, — дай нам знать, если раздобудешь другие снимки с камер. Мы знаем, что эта женщина, прошедшая паспортный контроль, не Натали. Теперь нам надо знать, где эта женщина, и почему у неё была информация на Нат. Она выбросила телефон Нат или сама Нат? Нам нужны ответы. Они нужны нам…
— Три дня назад, — сказала Клэр, заканчивая фразу Тони.
Они все посмотрели на экран, передающий по видеосвязи изображение Фила Роуча. У него всегда были светлые волосы, и нелегко было заметить возрастные изменения. К тому же с тех пор, как Тейлор вошла в его жизнь, он словно молодел, а не старел. Его ореховые глаза светились искренним беспокойством за семью Роулингс. Роулингсы были его работодателями, но они были и его с Тейлор семьёй.
— Мы не остановимся. Постарайтесь немного отдохнуть. Мы с Тейлор найдём её.
— Спасибо, Фил, — сказал Нэйт и выключил видеозвонок. — Вы знаете, — сказал он, поворачиваясь, — я никогда не видел, чтобы Фил не справился. Мы не знаем, где сейчас Нат, но Фил узнает. — Он снова взял маму за руку. — Она вернётся.
Клэр изобразила улыбку.
— Ты прав.
— Фил нас не разочарует, — подтвердил Тони.
Глава 15
Ваш интеллект может быть сбит с толку,
но ваши эмоции никогда вам не солгут.
Роджер Эберт.
Дни потеряли значение, когда время стало складываться в недели. Если её объявили в розыск, она не слышала. Она слышала только Декстера, больше ничего и ни о чём.
Она села на самолёт в Бостоне в пятницу в середине декабря. Это было до Рождества и до дня рождения её сестры. Она пыталась отслеживать ход времени, но дни и ночи сливались. Иногда Декстер появлялся с завтраком — в маленьком окошке было ещё темно. Были дни, когда полностью светло не становилось совсем. Иногда их день заканчивался, а свет ещё был.
После нескольких дней она заслужила освещение. Сначала она не поняла, откуда оно. Это был светильник наподобие ленты, спрятанный в соединение потолка и стены, и только Декстер мог его включать. И, хотя в комнате всё ещё было холодно, со светом было морально легче.