Думай, Птолемей, думай.
И он придумал. Да такое, что сам испугался собственной наглости.
– Если часть гребцов заменить гоплитами, то мы сможем в один присест тысяч пять перевезти.
– С пятью тысячами ты хочешь захватить Тарс? – недоверчиво покачал головой Гарпал.
– Нас там никто не ждет, – уверенно заявил Птолемей, – с налету возьмем.
– Тебе же потребуется весь наш флот, – неуверенно сказал Неарх.
– Именно.
– А как же Мемнон?
– Никак. Пусть делает, что хочет.
– Как это, что хочет? – недоуменно спросили все присутствующие на совете.
– А вот так. Он думает, я буду за ним гоняться. А я не буду. Пока он не получил подкрепления, а он их не получил, иначе давно уже взял бы Митилену, его сил хватит лишь на то, чтобы гадить нам на ближних островах. Да и пусть себе их забирает. Мы все равно потом отнимем назад. Ополченцев брать не станем, пусть сторожат берег от родосца. Я предлагаю на время вообще забыть на нем, как будто его нет, и не было никогда. Сейчас нам нужно разбить Дария.
– Как ты его разобьешь? – спросил Демарат.
– Вдребезги, – улыбнулся Птолемей.
– Я серьезно.
– Я тоже. Дарий подойдет к Анкире. Если Антигон примет сражение, Арсам, сатрап Киликии, может ударить ему в спину, пройдя перевалы. Как будто нам одного Дария мало. А если мы ворвемся во владения сатрапа и наделаем там шороху, да такого, что на всю Азию будет слышно, глядишь, царь царей спустит на нас часть своих псов. А при большой удаче вообще сам придет. Только надо пораньше успеть пошуметь, Азия, как все говорят, огромна, вести долго будут идти.
– Голуби долетят быстро, – возразил Неарх.
– Это безумие, – покачал головой Гарпал.
– Ага, – согласился Птолемей, – ты можешь предложить что-то другое?
Казначей поджал губы.
Демарат поскреб подбородок, задумчиво разглядывая карту.
– Далековато. Пять тысяч стадий[34].
– На одних веслах можно дойти за четыре дня, если грести круглые сутки безостановочно, работая только двумя рядами гребцов, сменяя их и не приставая к берегу.
– Люди выдохнутся, а впереди бой.
– Пять дней, – согласился Птолемей, – край, шесть.
– А если шторм? – спросил Неарх.
– Боги за нас, – уверенно заявил Лагид, словно всего полчаса назад с Посейдоном договорился.
– Ты сумасшедший, – резюмировал Гарпал.
Птолемей не стал это оспаривать. Он действительно, выглядел, как умалишенный: глаза блестят, кривая ухмылка с лица не сходит.
– Боги свидетели, не слышал прежде о подобной наглости, – покачал головой Демарат, но неожиданно заявил, – а ведь может получиться! Именно потому, что совершенно безумная идея! Если действовать быстро...
– Да! – подхватил Птолемей, – не откладывая ни на один день. Начать подготовку немедленно. На триеры посадить лучших воинов и вперед. А Мемнон... да гори он синим пламенем!
– Что скажет Антигон? – не сдавался Гарпал, почуявший, что все трое стратегов сорвутся в этот дикий поход, а заправлять здесь всем оставят его. И с Мемноном разбираться тоже...
– Об этом не беспокойтесь, все беру на себя, – заверил товарищей Лагид.
– А ты ничего не упустил? – спросил Неарх.
– Что именно?
– Видишь, вон тут островок один под боком нарисован небольшой. Кипр. А на нем, по словам твоего подсыла, у персов флот почти равный нашему. Да и Адземилькару из Тира идти совсем недалеко.
– Их надо бить по частям, – уверенно заявил Птолемей, – главное, действовать быстро и нагло.
Быстро и нагло... Как Александр, когда он выводил фалангу невиданным маневром, вырываясь из иллирийского кольца, когда он шел из-под Пелиона к Фивам, добравшись за десять дней.
– Я думал об угрозе с Кипра, – продолжил Лагид, – расспрашивал своего подсыла, купцов, что там и как. Там, на острове, у каждого камня свой царь, вернее, царёк, но кто сидит в Саламине, на восточном побережье, тот и правит Кипром. Аристомен собирает свои триеры в гавани этого города. Он думает, что оттуда держит в кулаке весь остров. А правители Сол, как мне говорили, считают, что Саламин слишком сильно прогнулся перед царем царей. Им в такой позе стоять надоело. На этом мы и сыграем, так же, как здесь, в Ионии. Ведь получилось у нас? А сначала тоже все сомневались, кричали: "безумие". Ты, Неарх, возьмешь один корабль и пойдешь в Солы Кипрские. Делай там, что хочешь, ври, деньгами тряси, золотые горы обещай, хоть мужеложством занимайся, но добейся того, чтобы они выступили против Саламина. И вот тогда мы по частям их всех и умоем.