Эмили обессилено растянулась на спине в робкой надежде урвать хотя бы пять минут одиночества — да только всё напрасно: к повозке уже вовсю спешил Липучка, с трудом удерживая в руках охапку наперстянок.
— А Кирпич где? — спросил он, забираясь в фургон. — Что, ушла и бросила вас одну? Ну даёт.
— Если честно, я не так уж отчаянно нуждаюсь в компании, — проворчала Эмили. Где он их раздобыл-то, наперстянки эти? Судя по свежим царапинам на предплечьях мальчишки и разорванному рукаву рубашки, путь к цветам оказался достаточно тернистым — что в прямом, что в переносном смысле.
— Это вам, мисс Эми, — Липучка наклонился и нерешительно положил букет на край спального мешка.
— И зачем это? — угрюмо спросила она.
— Затем, что, ну, красивым женщинам положено дарить цветы, — отрезал Липучка. — Я уж не знаю, как там у гулей принято, но нормальные люди именно так и поступают.
О господи, сговорились они все, что ли? — рассердилась Эмили. И тут же подумала: а ведь Харон ведь действительно ни разу не дарил ей цветы.
Зато он подарил ей «Магнум» — слишком крутое оружие для девятнадцатилетней неумёхи из Убежища; но Харон верил в неё, верил с самого начала, как никто другой, и это тоже было драгоценным подарком. Ещё он подарил ей надежду. Бережно вывел Эмили за руку из той темноты, в которой она тонула с тех пор, как ушёл папа. Подарил свою любовь — тяжёлую и горькую, суровую, как декабрьский закат, — ту любовь, что была по силам только им двоим…
А цветы он ей и вправду не дарил. Не до того как-то было.
— Клайд, я тебя не люблю, — сказала она безжалостно (тоже, в своём роде, подарок Харона: это ведь он научил её убивать?) — И никогда не смогу полюбить. Не трать время впустую.
— А мне это и не надо, — огрызнулся мальчишка — хороший, замечательный мальчишка, нужный ей не больше, чем прошлогодний снег. — Ну, в смысле, ответное чувство. Я здесь для того, чтобы у вас всё было хорошо. У всех свои причуды, ну, а у меня вот такая.
— Не продолжай, — попросила Эмили. — Сам потом жалеть будешь.
Липучка кивнул. Сел на краю фургона, свесив тощие ноги и положив на колени винтовку. Эмили почувствовала себя последней сволочью.
— Пойди лучше к ребятам, — сказала она без особой надежды. — Нет, правда. Завтра у всех нас тяжёлый день, развеешься хоть немного…
— Никуда я не уйду, — он упрямо помотал головой. — Отдыхайте, мисс Эми. Не буду мешать.
На рассвете Липучку должна была сменить Кирпич — но вместо этого в фургон заглянула сама Рейли.
— Пройдёмся? — предложила она без предисловий.
Эмили удивилась, растерялась — ну и плюс ещё с полдюжины эмоций, которые неизменно сопровождали её общение с предводительницей рейнджеров. Эмили всё ещё чувствовала себя виноватой за то, что всё так глупо обернулось с картографией, за то, что база на Сьюард-Сквер так и не стала её домом, несмотря на все старания Рейли и Кирпич… А уж теперь ей и вовсе было не по себе.
Но всё же она кивнула, выбралась из фургона — и молча пошла вслед за Рейли по просёлочной дороге.
— Анжела меня кое о чём попросила, и я до сих пор не знаю, как к этому отнестись, — Райли задумчиво отвела от лица завиток огненных волос, в которых поблёскивала ранняя, не по возрасту, седина. — Поможешь разобраться?
— Это насчёт Харона? — обречённо спросила Эмили.
— Да, — подтвердила Рейли. — Насчёт тебя и твоего проклятого гуля, который так плохо себя вёл на Фаррагут-Вест, что поставил на уши всю Цитадель.
— Это не он, — Эмили обхватила плечи руками.
— Ты сама-то в это веришь? — Рейли поморщилась. — Впрочем, неважно. Скажи мне вот что, Эми. Ты его любишь? Насколько?
Эмили потрясённо замерла. Не этот вопрос она ожидала услышать.
— Что, до луны и обратно? — усмехнулась Рейли. — Ладно, слушай. Я дам Харону шанс выпутаться из этого дерьма — ради тебя и в память о гостинице «Стейтсмен». Но этот шанс — последний. И если он им не воспользуется — пусть пеняет на себя.
— О чём ты? — сердце Эмили забилось так сильно, что ей пришлось собрать все силы, чтобы удержаться на ногах.
— Идём, — Рейли вздохнула. — На встречу кое с кем. И придержи язык, говорить буду я.
Кое-кем оказались паладин Кросс и Сара Лайонс: они ожидали встречи в фойе завода «Корвега». Белокурая дочь Старейшины, заложив руки за спину, любовалась выставочным образцом автомобиля, а Кросс беспокойно расхаживала туда-сюда.
— Снова ты? — нахмурилась она при виде Эмили. — И, небось, с той же самой просьбой? Ещё и Рейли с собой притащила… Я же тебе сказала, Эмили: ничего не выйдет. Никакого снисхождения к врагам Братства!
— Знаменосец Кросс, это я её привела, — мягко перебила Рейли разгневанную женщину. — Хотела обсудить с вами и Сарой один вопрос до начала переговоров.
— Ну хорошо, — Кросс смерила Эмили подозрительным взглядом. — И что за вопрос?
— Гуль по имени Харон работает на нас. На рейнджеров Рейли, я имею в виду, — Рейли заговорила быстрее, видя, что паладин Кросс вот-вот взорвётся от ярости. — Мы приказали ему втереться в доверие к одному из подручных Отема, Эдвину Бёрку. У нас просто не было других вариантов получить доступ к внутренней информации Анклава. Вы же знаете, как они относятся к «выродкам с Пустоши»? Но у этого мерзавца Харона такая репутация, что Бёрк принял его на службу с распростёртыми объятиями, не задавая лишних вопросов. И всё-таки Харон — наш мерзавец. Был им с самого начала, и до сих пор остаётся таковым.
Эмили поймала растерянный взгляд Сары Лайонс — очевидно, Кросс не сочла нужным посвящать дочку Старейшины в запутанную гульскую историю.
— И почему нельзя было сразу мне об этом сказать? — холодно спросила паладин Кросс. — А, Эмили?
— Я ей запретила, — ничуть не смутилась Рейли. — Она же всё-таки рейнджер, и должна выполнять приказы командира. А я не хотела, чтобы наша разведоперация сорвалась.
Эмили осторожно кивнула.
— И что, оно того стоило? — спросила Сара с интересом.
— О да, — Рейли достала из поясной сумки картографический модуль и протянула его Саре. — Все мы знаем, что Рейвен-Рок слишком хорошо укреплён для лобовой атаки. При штурме мы могли бы понести колоссальные потери, даже объединив усилия. К тому же ни Братству, на Анакостийской республике невыгодно оттягивать войска с Молла. Так?
— Возможно, — проговорила Сара. Кросс молчала.
— Как насчёт того, чтобы нанести ракетный удар по Рейвен-Рок? — спросила Рейли таким спокойным голосом, будто предлагала после окончания переговоров всем вместе завалиться в кафе-мороженое. — Под контролем Анклава находится база ВВС «Адамс», но стерегут они её из рук вон плохо. Люди Отема просто не ждут, что кто-то сможет забраться в такую даль, понимаете? Они свято верят, что мы полезем штурмовать Рейвен-Рок, и укрепляют подступы к бункеру, как только могут. Но если мы захватим базу Адамс и получим доступ к орбитальному оружию, то нам не придётся думать о тактике.
— Срань господня, — выдохнула Сара. — Отец мне рассказывал про эту базу, но мы думали, там одни руины… Паладин Кросс!
— Звучит неплохо, — сдержанно кивнула Кросс.
— И мы узнали об этом благодаря гулю, — лицо Рейли оставалось непроницаемым.
— Ну, если так, то это, мать его, лучший гуль на свете! — заявила Сара. Казалось, девчонка вот-вот пустится в пляс.
— И как то, что он сделал в Рейвен-Рок, отменяет то, что он сделал на Фаррагут-Вест? — ядовито осведомилась паладин Кросс.
— Он этого не делал, — влезла в разговор Эмили.
— Но он, безусловно, сделал всё возможное, чтобы убийство патруля приписали ему, — подхватила Рейли, метнув на Эмили недобрый взгляд.
— Харон просто воспользовался ситуацией, чтобы втереться в доверие к Анклаву, да? — недоверчиво хмыкнула Кросс. — Я поняла. Но тогда почему он до сих пор в Рейвен-Рок? Почему не с вами?
— Я решила, что гуль всё ещё может быть полезен, — мило улыбнулась Рейли. — Вдруг ему удастся разнюхать для нас что-то ещё прежде, чем его повесят за шпионаж?
— Это… слишком жестоко, — нахмурилась Сара Лайонс. — Даже для гуля. Впрочем, ладно, это не моё дело. Чего вы хотите от нас?
— Просто примите во внимание заслуги мистера Харона, прежде чем при личной встрече решите приготовить из него фрикасе по-вашингтонски, — улыбнулась Рейли. — Лучше всего — изловите его и доставьте нашей милой Эмили целым и невредимым. Это будет справедливо.